При внешней динамичности сюжетов цикла Terra Imperium внимательный читатель может увидеть в них второе дно – сложный философский и социальный анализ той или иной ситуации и обоснованную экстраполяцию Прошлого в Будущее.
Александр АРТИ
Между прозой и поэзией
Борис Левит-Броун. Вынужденная исповедь: Билингва. - М.: Idyllwild, California: Вест-консалтинг, Charles Schlacks, Publisher, 2012.
Борис Левит-Броун – поэт, прозаик, философ, чей голос доносится до нас сегодня из Италии, где он живёт с 1995 года.
Немало авангарда (но что есть авангард, как не своеобычный взгляд на мир?) читатель найдёт в новой двуязычной книге писателя "Вынужденная исповедь". Левит-Броун разрабатывает традиции футуризма начала XX века, но при этом не отказывается и от «традиционной» ветки отечественной литературы.
«Вынужденная исповедь» – иная, параллельная литература, в чём-то необычная и даже неправильная, но живая. В ней явственна традиция абсурдизма, но если вчитаться глубже, флёр непонятности развеивается, многословие опадает. И мы видим ранимую душу творца, словно листами капусты запеленавшего сокровенную суть текста.
В «Вынужденной исповеди» – четыре произведения, верно отмеченных автором как «коллекция прозы»: ведь точный жанр их определить едва ли возможно: «Маленький мук», «Евангелист Антоний», «Анкета» и «Кошмар». Непосредственно разбирать прозу Левита-Броуна вряд ли возможно, её нужно читать, ещё лучше – слышать, поскольку хорошее литературное произведение просто обязано «звучать», хотя для прозы это правило – закономерно – поддаётся сомнению.
Потому остановимся на «Анкете» – самом необычном «экспонате» «коллекции прозы». Композиция «Анкеты» (автор приписал к названию «вынужденная исповедь») предсказуема – герой повествования заполняет анкету, по ходу комментируя, вспоминая, возвращаясь в прошлое[?]
Кто скажет, что это проза, а не пограничный стык прозы и поэзии, наложенный на бытописание и приправленный юмором? Это проза парадоксов, яркая, самобытная – порой даже чрезмерно самобытная. Показательны и критические отзывы. Фёдор Мальцев, к примеру, отмечает: «Все произведения Бориса Левита-Броуна можно смело назвать поэзией. Поэзией резкой, острой, публицистичной, нервной, раздражённой, умиротворённой, какой угодно. Главное – необычной». О поэзии автора (но, как мы уже говорили, сам по себе художественный мир – един, это люди придумали границы) говорит Ольга Денисова: «Борису Левиту-Броуну действительно, кажется, мало даже слов родного языка. Поэтому то и дело появляются авторские неологизмы, не утяжеляющие поэтический язык мастера, а своим окрасом проясняющие то, что хочет высказать поэт».
Евгений СТЕПАНОВ
Пятикнижие № 50
ПРОЗА
Александр Григоренко. Ильгет. Три имени судьбы. - М.: АрсисБукс, 2013. – 332 с. – 3000 экз.
Красноярский писатель Александр Григоренко написал ещё одну книгу о судьбе. О том, что от неё не уйдёшь: перед роком в конце концов оказывается бессилен даже полный сил, уверенный в себе человек. Но и о том, что судьбу всё-таки можно выбрать. Григоренко нагружает свои книги сразу двумя измерениями условности: во-первых, рассказывает о далёких северных народах – ненцах, тунгусах, остяках, – а во-вторых, помещает их вглубь веков, до истории, в то время, когда жизнью племени всецело правил миф. Несмотря на подчёркнутый этнографизм "Ильгета", быт в нём кажется лишь обрамлением сюжета, обращённого к самопознанию, очищенного от социальности, – вторая книга Григоренко вновь читается как притча о человеке, который пытается понять, кто он таков, – либо оказывается перед ужасной необходимостью осознать многолетний самообман и поражение в борьбе с судьбой. Три имени – три судьбы одного человека, и главное – понимание: не важно, кем считают тебя, – важно, что знаешь о себе ты сам.
ПОЭЗИЯ
Инна Ростовцева. Ночь. Продолжение. – М.: АКАДЕМИКА, 2013. – 142 с. – 300 экз.
Это вторая книга стихов критика и литературоведа Инны Ростовцевой. Название книги философское, что вполне соответствует и содержанию сборника: «Согласно Достоевскому, такая ночь – падений и взлётов человеческого духа – страстно-чувственная и логически непримиримая, ночь-диалог, pro и contra, приближая к нам истину бытия, никогда не прекращается» (из предисловия).