Михаил Киселёв. Голубая роза. - М: ООО "БуксМАрт", 2013. – 95 с.: ил. – 1500 экз.
В серии «Художественные стили, направления, объединения», в ряду других замечательных тем стоит книга о небольшом по количеству членов (всего 16 человек), недолгом в своём официальном существовании (всего три года), но ярко запечатлевшемся в истории русского символизма объединении. Автор книги «Голубая роза» Михаил Фёдорович Киселёв – член-корреспондент РАХ, завкафедрой теории и истории искусств Московского художественного института им. В.И. Сурикова. Из этих стен тогдашнего Московского училища живописи, ваяния и зодчества когда-то вышли и герои книги. Искусствоведческое исследование затрагивает все аспекты деятельности голуборозовцев – и на пути начального формирования их кружка, и после его распада в 1910-м, когда каждый пошёл своей дорогой.
Есть версия, что Валерий. Брюсов на выставке 1907 г., ознаменовавшей начало поздней фазы русского символизма, предложил название «Голубая роза». Но была ещё в 1904 г. саратовская выставка этих художников «Алая роза» – по одноимённой драме Саввы Мамонтова (будущие голуборозовцы делали майолику в принадлежащей ему бутырской мастерской «Абрамцево»). При всей символичности алая роза – уже банальность, нужна была такая, какой на свете нет[?]
Не обошлось объединение без увлечения западными течениями, и действительность представлялась им скучной, и было убеждение, что красота призвана вытянуть человека из пошлости обыденного – эти идеи пришли к начинающим художникам от младших символистов – А. Блока и А. Белого, и им всецело следовали представители предыдущего поколения – Врубель, Коровин, Серов, Левитан, Борисов-Мусатов, которого голуборозовцы особенно любили и считали своим наставником. Ещё со студенческой скамьи они устремились в идеалистическую ирреальность, в пространство, «как бы выхваченное из сна с его неясностями и со щемливым желанием досмотреть, дознать видение» (Петров-Водкин).
«Голубая роза» – пожалуй, единственная в своём роде группа художников, внутри которой не было раздоров, конфликтов, профессиональных разногласий и, как у других обычно случалось, разрыва в личных отношениях. Напротив, всегда между ними существовали уважительное, трепетное всепонимание, искренняя поддержка, когда возникали какие-либо сложности во «внешнем» общении. Например, заказчик – Саратовская епархия мало того что не приняла уже сделанную в 1902 г. работу Кузнецова, Уткина и Петрова-Водкина – роспись летнего придела церкви Казанской Божией Матери, но и приказала всё уничтожить!
В станковой живописи, театральных декорациях, настенной храмовой живописи, архитектурных мозаичных панно, книжной графике, скульптуре голуборозовцы работали с формой, сохраняя «душевное, русское» содержание, «их воздействие не внешнее, физическое, а психологическое», их повышенная эмоциональность «может быть, даже интереснее с точки зрения интимной поэзии, чем со стороны чисто живописной» (С. Маковский). Духовной основой творчества Кузнецова, Судейкина, братьев Милиоти, Сапунова, Крымова, Сарьяна, Арапова, Фонвизина, Феофилактова, Дриттенпрейса, Кнабе, Н. Рябушинского, Матвеева, Бромирского стали древнерусское искусство и средневековое мироощущение, когда этика и эстетика неразрывно связаны в русской традиции. И сегодня такой подход к задачам искусства представляется наиболее верным, а потому «Голубая роза» по-прежнему источает аромат неопределённой красоты…
Теги: Михаил Киселёв. Голубая роза
Сегодня ленинградцы плачут...
Художник В. Пакулин на Невском проспекте в блокадном Ленинграде
Фото: Б. ЛОСИН
Ленинградцы. Блокадные дневники. Из фондов Мемориального музея обороны и блокады Ленинграда / Составление, послесловие, комментарии, подбор фотографий - И.А. Муравьёва. – СПб.: Лениздат, Команда А, 2014. – 640 с. – 2000 экз.
В канун 70-летия полного освобождения Ленинграда от блокады вышла замечательная книга – блокадные дневники ленинградцев. Казалось бы, за истекшие 70 лет уже всё сказано, написано, рассекречено, опубликовано, сложились мнения и оценки. Но вот листаешь страницы – и слышишь живые голоса людей, отстоявших наш город в самые страшные для него времена. И только удивляешься, почему эти дневники так долго шли к нам, ныне живущим, и тем, кто будет жить после нас.
Если коротко, то блокадные дневники ленинградцы понесли в возрождённый Музей обороны Ленинграда лишь в 1989 г., когда уже трещали цензурные барьеры и буйствовала гласность. Как пишет составитель книги – старший научный сотрудник музея Ирина Муравьёва: "[?]с первых же дней в его фонды, наравне с другими экспонатами, ленинградцы начали приносить дневники и воспоминания блокадников и защитников города: рукописные и перепечатанные, фотокопии и ксерокопии… Эти дневники – бесценные документы эпохи. Они позволяют не просто полнее и подробнее узнать историю блокады, но практически стать её свидетелем в настоящем времени".