О прошлом, настоящем и будущем коренной России мы беседуем с директором региональной программы Независимого института социальной политики, профессором МГУ им. М.В. Ломоносова Натальей ЗУБАРЕВИЧ.
- Наталья Васильевна, какие проблемы являются типичными и наиболее острыми для Владимирской, Рязанской, Псковской, Костромской, Ярославской, Курской, Воронежской, Калужской, Тамбовской, Вологодской и других областей Центральной и Северо-Западной России?
– Есть и общие проблемы, есть и местные. Общие – самое сильное в России постарение населения, демографическая убыль (за исключением московской агломерации). Это следствие более чем столетнего миграционного оттока и раннего по сравнению с другими регионами начала перехода к более низкой рождаемости.
В Центральной России сегодня почти нет мегаполисов, за исключением более удалённого Воронежа. Это следствие длительного – более сотни лет – миграционного оттока в Москву из прилегающих областей. На Северо-Западе отток шёл в Санкт-Петербург.
Следующий момент. Центр и Северо-Запад России в советское время специализировались на машиностроении или текстильной промышленности, поэтому экономический спад 1990-х годов был здесь особенно сильным. Сейчас почти все эти области относятся к среднеразвитым. Есть и полудепрессивные области – Ивановская, Костромская, Псковская, Брянская... Повыше уровень развития только в Липецкой (металлургия), Белгородской (металлургия плюс развитый агросектор), Ярославской (нефтепереработка, пиво, автопром), а теперь и в Калужской областях.
– Из этих регионов в последние годы был особенно силён отток населения. Правда, в столыпинские времена здесь говорили о перенаселении, именно отсюда переселяли людей в Сибирь... Какие регионы Центральной и Северо-Западной России сегодня лидируют в "номинации" «Отток населения»? И сильно ли этот процесс влияет на состояние социальной сферы?
– Давайте сразу скажем, что данные о миграционном оттоке заведомо неполные и неточные. Есть разные формы временной трудовой миграции в столицу и Санкт-Петербург – многие не уезжают совсем. Исторически все области, прилегающие к Подмосковью и вдоль трассы Москва–Санкт-Петербург, теряли население сильнее всего. Численность жителей Тверской и Смоленской областей за ХХ век сократилась вдвое. В 1990-е годах прилегающие к Подмосковью области, наоборот, притягивали русских мигрантов из СНГ. Сейчас миграционный приток сохраняется в Белгородской, Калужской и других областях. В общем, всё не так однозначно.
– Что происходит с живущими здесь людьми? Как меняются их психология, менталитет, настроения?
– Увы, местное население стареет и частично деградирует. Конкурентоспособное население – правда, это немалая часть – перебирается в Москву. Например, в столичной «Скорой помощи» работают бригады из соседних областей, так как зарплата здесь в 2–3 раза выше.
– Три года назад вы отметили, что «если в начале 2000-х годов 70 процентов всех трансфертов регионам из федерального бюджета составляли дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности, то в 2009–2010 годах доля таких дотаций в общем объёме трансфертов сократилась до 27–28 процентов. Остальные перечисления из федерального бюджета распределялись по непрозрачным критериям. Ловить рыбку в мутной воде – большой спорт для регионов. В нём есть свои чемпионы». Грубо говоря, бюджетные деньги из Центра распределяются по непонятным для людей критериям... А областям, о которых мы говорим, много ли достаётся? Входят ли они в число чемпионов.
– Нет. Это точно не области Центра и Северо-Запада. Им мало что перепадает в этом спорте – политический и экономический вес не тот. Разве что Ярославской области на 1000-летие областного центра подкинули побольше...
– Что вы можете сказать о работе Министерства регионального развития по части решения проблем Центрального и Северо-Западного регионов России?
– Не слышала, чтобы министерство специально концентрировалось на проблемах этих регионов. Разве что строительству новой платной автотрассы Москва–Санкт-Петербург уделялось особое внимание... А ещё переселяемых соотечественников из стран СНГ стремились отправить на восток страны.
– Должна ли поменяться политика государства в отношении этих областей?
– Трудный вопрос. А почему именно этих областей? Другие чем хуже? Проблема депопуляции – тяжёлая, но простых решений тут нет. Деградация села в Нечерноземье началась ещё в 1960-е годы, и это во многом объективный процесс. То же самое можно сказать о старении населения и деградации небольших городов, в том числе имеющих многовековую историю. Тут никакое министерство не поможет.