Случилось так, что городские власти хотели закрыть книжный рынок. Он оказался рядом с входом строящейся греческой церкви. Тогда энтузиасты-книголюбы и городская газета «Вечерний Ростов» встали на его защиту. Рынок был немного сдвинут и получил даже более удачный «пятачок». Чем не успехи ростков истинного гражданского общества, в основе которого лежит святая любовь к книге?
Этот опыт можно воссоздать в любом городе, нашёлся бы только энтузиаст. Впрочем, сейчас и заработки у книжных продавцов совсем неплохие, и они часть денег вкладывают в расширение своего «производства» и благоустройство его «инфраструктуры». В последнее время были отстроены специальные стеллажи. Весной ожидается переход в крытые павильоны. О. Вершина планирует обустроить рядом со своим рынком детскую площадку – многие приходят сюда с ребятишками. В планах у неё развернуть «книжную ярмарку» в «книжный парк». И уже подготовлен такой проект.
Думается, что книгу хоронить ещё рано. В ней заключена огромная энергия – сжатая мысль ушедших поколений за многие века.
Владислав СМИРНОВ, доктор филологических наук, РОСТОВ-НА-ДОНУ
Теги: книга , торговля , издательство
За телогрейку ответишь!
Александр Подрабинек. Диссиденты. - Знамя, № 11–12, 2013.
Давно проверено: плут – это на всю жизнь. Укоренившись в человеке, плутовство прорывается в жестах, всегда мелких и суетливых, отражается в улыбке, тонкой, хитрой, одними губами, плещется в глубине глаз, как масло на сковородке. Плутовство не спрятать, натура переделке не поддаётся. И, конечно же, плутовство прорывается в слове, в тексте: фразы сшиты особым образом, так, что и нарочно не придумаешь, стиль озорной и пафосный одновременно, герой смешон своей претензией на величие.
Вышли в свет мемуары Александра Подрабинека с обобщающим названием "Диссиденты". Точнее будет сказать, Александр Пинхосович хотел написать мемуары, старательно придерживался хронологии событий, но руку не обманешь. В результате читатель получил великолепный плутовской роман, блестящую пикареску, где Подрабинек предстаёт одновременно и Тристаном из «Собаки на сене», и булгаринским Иваном Выжигиным. До Остапа Бендера, правда, ощутимо недотягивает, но это объяснимо: Остап действовал без оглядки, парил в своих махинациях, Подрабинек же постоянно оглядывается на читателя.
Классический плутовской роман строится как хронологическое описание из жизни пикаро (жулика, авантюриста), без внятного композиционного рисунка. Повествование, как правило, ведёт сам пикаро, благодаря чему читатель переносится на место прохвоста и проникается к нему невольной симпатией. Пикаро всегда оправдывает свои поступки необходимостью выживать в несправедливом и жестоком мире, и этот либеральный аргумент, как ни странно, работает.
Всё сходится. На протяжении всего текста романа Подрабинек рассказывает нам о своём нелёгком детстве, юности, о бесчеловечной советской системе, в которой он и такие, как он, – рыцари без страха и упрёка – вынуждены существовать. Рыцарей, конечно же, пьянит благородство их борьбы. И вскоре становится понятно, что ради этого самолюбования всё и затеяно. Выделиться, казаться не таким, как всё, в этой однообразной стране – вот цель молодого бунтаря. Подрабинек искренне любуется собой и соратниками, местами текст плутовского романа переходит в шпионскую хронику с погонями, слежками, «прослушками» и прочей прелестью. Всё это, без сомнения, добавляет опусу перчинки.
У плута начисто отсутствуют скромность и чувство порядочности. Раздутое эго не позволяет ему увидеть бревна в собственном глазу, оттого бесчисленные оговорки в тексте отвратительны и наивны одновременно. Например, эпизод с соседом по комнате: «Как-то в порыве пьяной откровенности он показывал мне свой тайник – в середине тома Большой Советской Энциклопедии была вырезана часть страниц, а в образовавшейся нише уютно устроилась толстая пачка двадцатипятирублёвых купюр. Это была очень внушительная сумма, целое состояние по тем временам. На следующий день, смутно припоминая события минувшей ночи, он расспрашивал меня о деньгах и тайниках, пытаясь выяснить, что мне известно о его сбережениях. Потом он тщательно перепрятывал деньги в другое место». Понять, что сосед перепрятывал деньги, можно только одним способом – ещё раз заглянув в тайник. И уже совершенно не важно, с какой целью Подрабинек это делал: просто полюбоваться на чужое богатство или тиснуть втихаря купюру, – плутовская натура высвечивается на раз. Но будем снисходительны: то, что не прощается обычному человеку, плуту сходит с рук.