Леонид БЕЛОЦЕРКОВСКИЙ , главный редактор ИД «Новости недели», (издатель «ЛГ» в Израиле), БРЮССЕЛЬ–ТЕЛЬ-АВИВ
Теги: Европарламент , политика
Подспудное
Фото: К. Петров-Водкин. Пушкин в Петербурге. 1938
Давным-давно автор, взяв за образец "Опавшие листья" В. Розанова и иные сочинения сомнительного жанра, стал исподволь созидать собственный тенденциозный дневник - «околопушкинский». Со временем возникло целое собрание «мыслей и замечаний», где раздумья о поэте и его современниках соседствуют с заметками о наших днях, о пушкинистах и насущных проблемах пушкиноведения. Перелистав на досуге пёстрые записи разных лет, автор решил вынести на читательский суд малую их толику.
Пушкин был придворным, чиновником, помещиком, супругом, etc ., то есть исполнял различные социальные и частные роли. Он обретался в мире строгой иерархии, жёстких регламентов и этикетных норм, традиций и предрассудков – и обычно подчинялся установлениям этого сложного, каверзного мира, не «противоречил общепринятому порядку и необходимости». Но порою поэт – человек с эгоистическим, импульсивным характером – брал грех на душу: игнорировал или нарушал расчисленный «порядок», конфликтовал с миром и его институтами. Да и в отношениях с современниками – начиная с императора и кончая михайловской «чёрной крестьянкой» – он подчас был неправ. Так что в пушкинской биографии хватает и «строк печальных».
И ещё:
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он .
Пушкин – влиятельная, но отнюдь не центральная фигура тогдашней России. Он – лишь заметная «частичка бытия». Такова картина мира. А «наше всё» – слова уже из другой эпохи, и даже в рамках другой, более поздней, эпохи это гипербола.
Пушкинисты же зачастую забывают об историзме и здравом смысле и помещают поэта в центр мироздания. Для них Пушкин – светило без пятен, демиург, вокруг которого вращается всё и вся. Пушкиноцентризм – хроническая болезнь пушкиноведения.
* * *
Регулярное переиздание некоторых старых книг свидетельствует не об их непреходящей ценности, а о том, что пушкиноведение остаётся полем ожесточённой брани. Завоёванные ранее научные территории стерегут от набегов «чужаков» дозоры, составленные из теней почивших авторитетов.
* * *
Пушкинист Z всю жизнь только тем и занимался, что по капле выдавливал из Пушкина пушкинское.
* * *
«Нет сомнения, – изрёк однажды Пушкин, – что первые книги, которые выйдут в России без цензуры, будут полное собрание стихотворений Баркова». А жизнь поправила предсказателя: не только первые, но и последующие.
* * *
Под пушкинским «Пророком» стоит дата: «8 сентября 1826» – день встречи поэта с императором Николаем Павловичем в Москве. Раньше об этом мало кто ведал. Теперь ведают все, но мало кто рад обретённому знанию и оперирует им.
* * *
«Драматического писателя должно судить по законам, им самим над собою признанным». Другими словами, в чужой монастырь со своим уставом не ходят: ведь там и живут, и молятся, и даже думают иначе.
Как бы не так! И поэта уже второй век – причём с нарастающей настойчивостью – трактуют в духе культурологических и иных доктрин, которые совершенно чужды и поэту, и русскому бытию пушкинской эпохи.
Добываемые новые «смыслы» порою ценны, но к познанию собственно Пушкина они не имеют никакого отношения.
* * *
Возвышенные чувства к Пушкину подчас вполне уживаются с патологической ненавистью к исторической, пушкинской России.
* * *
Чаще всех к подножию памятника поэту приходят московские полицейские.
* * *
Интерпретируя «Евгения Онегина», современные режиссёры обыкновенно оставляют от Пушкина одни пропущенные строфы.
* * *
«Под камнем сим лежит герой наполеоновских войн, кавалер многих орденов и достославный сердцеед граф Александр Христофорович Бенкендорф, умученный пушкинистами».
* * *
На петербургском наводнении русская литература крупно выиграла, на холере – сорвала банк.