* * *
Неофитам с горящими глазами и простодушным батюшкам невдомёк, что делать из Пушкина благочестивого христианина столь же грешно, как и причислять поэта к либералам и афеям.
* * *
Маргиналия 1826 года: «Поэзия выше нравственности – или по крайней мере совсем иное дело» – похожа на ключ к биографии Пушкина.
* * *
Лермонтов не знал ни Пушкина, ни обстоятельств пушкинской семейной драмы. В стихах на смерть поэта корнет руководствовался городскими толками и собственным, весьма своеобычным светским опытом, к тому же дал волю захлестнувшим его эмоциям. И в научном исследовании петербургских событий 1836–1837 годов всё это желательно учитывать.
* * *
«Народная тропа» в спальню Натальи Николаевны не зарастает.
* * *
Где была благоуханная изящная словесность, там смердит болото .
* * *
Исправно получая жалованье, чиновник Коллегии иностранных дел демонстративно игнорировал службу. Повесничал, пил и шумно кутил в ресторациях и на кораблях. Картёжничал и, возможно, подрался на дуэли. Не делал тайны из амурных похождений. «Брал уроки чистого афеизма» и считал эту систему «более всего правдоподобной». Посещал дом своего начальника, а потом на каждом углу злословил о нём. Вдобавок позволял себе вольности в обращении с его супругой.
Вердикт пушкинистов: граф М.С. Воронцов – полный подлец.
* * *
Поначалу Лёвушка пускал по рукам стихи и письма поэта, а затем пустил по миру и самого братца.
* * *
Пушкинская сентенция: «Толпа дворян» – страшнее декабрьской картечи.
* * *
Представляется, что ленивец барон А.А. Дельвиг, заведя дома кухню, слишком редко туда заглядывал.
* * *
Кто-то назвал дилетантские сочинения «домашним пушкиноведением» – и явно ошибся. Это пушкиноведение дикое .
* * *
Мыслей Нестора Кукольника хватило бы сегодня на целую политическую партию.
* * *
Из пушкинской эпиграммы следует, что кишинёвский капитан Бороздна тоже принадлежал к креативному классу.
* * *
О недавней сенсации . В конце ноября 1825 г. ссыльный Пушкин, изменив почерк, соорудил для «дворового человека Алексея Хохлова» (то есть для себя) фальшивый билет на проезд в растревоженный Петербург; подпись тригорской помещицы Прасковьи Осиповой, владелицы «крепостного», поэт также подделал. Это ещё не всё: он частенько имитировал почерки и подписи «исторических лиц» (например, Петра I). Упражнялся в начертании графически сложных букв еврейского и арабского алфавитов; усердно, добиваясь схожести с подлинниками, копировал греческие, сербские, польские слова и фразы. Пытался даже, как предполагают текстологи, писать левой рукой. Переодевался в серба, молдаванина и т.д. Есть и другие факты подобного рода, и от них никуда не деться.
Да, рано или поздно придётся рисковать.
Графологи установили, что автором диплома 1836 г., коим поэта причислили к Ордену Рогоносцев, являлся «человек высшего света, для которого французский язык не был родным». Теперь на очереди решающая экспертиза. Хочется, чтобы её инициировали не предприимчивые и наглые дилетанты, а люди сведущие, чистоплотные, дорожащие Пушкиным и в то же время чурающиеся «возвышающего обмана». Так будет надёжнее.
* * *
С полуслова Пушкина понимали только в полусвете.
* * *
Набоковский Комментарий – сочинение полумилорда .
* * *
В Пушкинском Доме большинство окон обращено на запад.
* * *
Чудеса да и только: дорога из Москвы в Петербург была, если верить путешественникам, стократ приятнее пути из Северной столицы в древнюю.
* * *
Дуэльные истории поэта пушкинисты трактуют как точки бифуркации для России.
* * *
Скверные дороги, покосившиеся вёрсты, ни единого трактира окрест, а на стылых станциях мужиковатые диктаторы, клопы, блохи – и бедовые красавицы с голубыми глазами[?]
Дуня, где ты, где твоё головокружительное время?
* * *
Только в зрелые годы, попав однажды на Бородинское поле, сумел (кажется) понять, что такое пушкинская Россия .
* * *
Крепнет подозрение, что среди пушкинистов было довольно много евнухов.
* * *
Бьюсь об заклад, что улан, пленивший Ольгу Ларину, не разменивался на всякие элегии, нравоучительные романы и шахматы.
* * *
Пушкин был толерантен к Европе, а «русские европейцы» (Александр Тургенев, Вяземский, etc .) – к России, да и то не всегда.
* * *
Карты и чернильница на столе – к ссоре. Знал ли суеверный Пушкин об этой примете?