Затем в ход пошли тёмные тона – бордовый, фиолетовый, вплоть до чёрного. Изначальная посылка – демонстрация здоровья – полностью отвергается. Наоборот, такая палитра не что иное, как краски разлагающегося трупа. Но вряд ли они привлекательны сами по себе. В чём же тут дело? Мотивацией, по-видимому, является идеология силы. Женщина, пользующаяся красной помадой, предлагает мужчинам владеть ею. Это – слабая позиция. Современная феминистка мужчин презирает и поступает вразрез с их традиционными ожиданиями.
Талия, грудь. Считается, что идеальная фигура мужчины должна напоминать треугольник: широкие плечи, отсутствие живота, мускулистые ноги. Идеальная фигура женщины – восьмёрку: высокая полная грудь, узкая талия, крутые бёдра.
Объективно отличия обусловлены функцией материнства, но для современной женщины, стоящей перед зеркалом гораздо чаще, чем перед иконой, материнство – это своего рода героизм. Ведь после родов появляется не украшающий фигуру животик, грудь обвисает, нередко разрушаются зубы и начинают лезть волосы.
Современная женщина не думает о материнстве, она думает о своём внешнем виде и особенности своей фигуры использует в привычных целях – для привлечения взглядов мужчин. Платья делаются приталенными, а ещё лучше – в обтяжку, рукава исчезают. Включается и дополнительная стимуляция. Вырез увеличивается и отделывается кружевами, становясь самым нарядным местом, «лицом» платья. Если платье более строгое, на грудь крепится брошь – своего рода подсказка мужскому взгляду.
Казалось, проще всего было бы совсем раздеться. Но как только обнажённого тела становится слишком много, оно перестаёт действовать. Поэтому на пляжах требуются свои приёмы. Там, где принято быть в купальниках, начинает загорать грудь, а трусики скручиваются в ниточку. На нудистских пляжах используются ещё более сильные меры – тела украшаются татуировкой, прокалываются соски. Место эротизма откровенно занимает стимуляция (или симуляция) похоти.
Ноги. Женщину-охотницу иногда презрительно называют самкой, как бы подчёркивая животность её устремлений, но в животном мире самки не охотятся на самцов, наоборот, это самцы озабочены поиском благосклонности самок. Охотничьи повадки имеют не природную, а культурную основу, накрученную вокруг естественной тяги полов друг к другу.
Применительно к задачам охоты на мужчин короткая юбка более эффективна, чем брюки. Открытые взгляду ноги гораздо более сильнодействующее средство, чем, скажем, открытые руки. Женщина, высоко обнажившая ноги, вступает в довольно рискованную игру: «Я возбуждаю своим видом незнакомых мужчин, но, поскольку они со мной не знакомы, они не имеют на меня никаких прав». Но социальные и нравственные стопоры у мужчин могут ведь и не сработать. Насилие ходит следом за голыми ногами.
Надо сказать несколько слов и об обуви. Обувь, пожалуй, как ничто другое, ориентирована на демонстрацию. Эта, скажем так, представительская функция часто оттесняет доводы прагматики на второй план. Высокий каблук бывает настолько острым, что проваливается в уличные решётки для слива воды. Он хрупок и часто ломается, и его хозяйка крайне неустойчива.
Для чего же все эти страдания? Высокий каблук зрительно удлиняет ноги и делает их более эротичными, более заметными – такова распространённая точка зрения. Каждый шаг на каблуках – это погоня за равновесием. Чтобы нога случайно не подвернулась, приходится маневрировать центром тяжести – бёдрами. Это притягивает взгляды мужчин, что и является конечной целью.
Молодёжная обувь на высокой подошве совсем из другого смыслового ряда. Высокая подошва тоже меняет походку. Чтобы сохранить устойчивость, надо предотвратить отклонения тела за пределы опорной базы. Никакого виляния бёдрами, походка становится угловатой. Эта резкость – из той же копилки, что и тёмные цвета помады. Она отрицает чувственность и декларирует независимость. Прибавляя себе росту, можно смотреть свысока – на старшее поколение, на тех, кто в юбке (с такой подошвой, как правило, юбок не носят), на мужчин, заглядывающихся на женские ножки. Быть независимой – это круто. Круто – потому что вразрез с устоявшимся образом, наперекор эстетике. Угловатость походки выдаёт энергию разрушения, столь свойственную юным. Но проступает и нечто другое.
Один из приземлённых образов женщины – кобылица. Животная сила, дикий огонь, который покоряется только настоящим мужчинам, способным взнуздать её и объездить. Девушка на высокой подошве как нельзя лучше вписывается в этот образ. Движение ног, постановка корпуса и, наконец, массивный каблук, так напоминающий копыто. Если к этому добавить движение челюстей, вечно пережёвывающих жвачку, лошадиные черты оказываются прописаны довольно ясно.
Обернуть моду издёвкой над человеком – это хорошая шутка. Нетрудно угадать, кто шутник...
Теги: женщина , мужчина , психология
Если четверо на шее…
Пока мой сын был маленьким, я старалась всесторонне раскрывать тему материнства в радиоэфире: туда приглашали компетентных мам, экспертов, мы вместе говорили о детских болезнях, воспитании, кормлении и делились опытом. Но через год, когда сын подрос и свободного времени стало больше, я зашла в тупик. И сегодня мне хотелось бы продолжить тему, поднятую Татьяной Владимировой ( Торговцы подержанными идеями", "ЛГ», № 3 ), рассказав о том, почему мы не рожаем, а если и рожаем, то спешим поскорее сдать детей в детсады и выйти на постоянную работу.
Мы не понимаем, зачем рожать. Удовольствие, развлечение и мифический «стакан воды в старости» - это самые сильные мотиваторы. Конечно, я говорю про нас, осознанных, «старородящих» – от 28 лет – матерей, а не о «залётных» мамочках, которым просто некуда деваться. Няшечки-пупсяшечки, кукольные одёжки, фотографии с аккуратненьким животиком и заботливо «зашопинным» целлюлитом, радость новизны, гормональная эйфория, сладость первой улыбки и ни с чем не сравнимое чувство собственной значимости. Всё это оправдывает 9 месяцев тошноты, очередей в женских консультациях и временного выпадения из общества. А потом возникают вопросы.
В куклы мы уже наигрались, и малыш стремится общаться не только с мамой, всё чаще оставляя её не у дел. На телеэкранах отвязные путешественники, творческие самореализаторы, в интернете – расписание научно-популярных лекций, но это всё не для тебя[?] И вроде бы понимаешь, что твоё дело здесь, дома, с ребёнком. Что так хорошо, как с тобой, ему ни с кем не будет. Но надо же, успокаиваешь себя, обеспечить ему хорошую школу и развивающий центр, ежегодные путешествия и фотоархив из всех европейских и азиатских стран, и выходишь на работу.
А зачем рожать второго, третьего, пятого – совершенно непонятно. Раньше, в крестьянских семьях, каждый новый человек – это помощник в хозяйстве и продолжатель рода. Как только он становился на ноги, принимал на себя какие-то обязанности: девочки – заботу о младших, мальчики – посильную работу в поле и со скотом. Например, мой дедушка – старший сын в семье – кормил и выгуливал скотину. И так все 10 детей. Когда выросли, разъехались, но летом всегда в деревню съезжались, уже со своими детьми и внуками. Вместе работали, праздновали, пели, плясали и передавали родовые легенды и таланты.
Понятно, что для более высокого и владельного сословия множество детей – это множество наследников. И надо их воспитать достойными владельцами своих имений и состояний. Понятно, что для социалистического общества новый человек – это новый строитель коммунизма. И каждое новое рождение – вклад в копилку общества. И совершенно непонятно, зачем нужен новый человек сегодняшнему обществу. Я слышу призывы правительства: рожайте вторых – дадим вам 400 тысяч (четверть однокомнатной квартиры), рожайте третьих – может быть, дадим вам землю под строительство. Рожайте! Вот вам родовые сертификаты, вот новые сады. Только совершенно непонятно – а зачем?