Я стою перед большим зданием Верховного совета Крыма в Симферополе. Здесь сегодня было принято решение о вхождении Крыма в состав России, которое должен подтвердить референдум. Здание оцеплено казаками. Из динамиков гремит: «Есаул, есаул, что ж ты бросил коня», потом «С нашим атаманом любо голову сложить». За двадцать лет Россия так и не выковала новых смыслов, не сложила новых песен. Что можем мы предложить крымчанам – не в плане денег, что всегда хорошо, а в плане смыслов, без которых никуда? Я пытаюсь отогнать от себя эти мысли…
Перед зданием кучка людей с российскими флагами, около полусотни митингующих, множество журналистов. Подхожу к пожилой паре, которая напряжённо вглядывается в здание Верховного совета. «Часто сюда приходите?» – «Всегда». – «Ждёте референдума?» – «Очень ждём. Народ Крыма должен сам решить, с кем ему быть…» – «А вы что это, девушка, ходите туда-сюда, да ещё и с картой? Вы случайно не титушка?» От такого предположения я отмахиваюсь руками и ногами. «Я сегодня утром приехала из Севастополя», – говорю чистую правду. От этих слов старики смягчаются и дают мне георгиевскую ленточку. Я охотно повязываю ленточку, но гну своё: «А ведь есть люди, даже в Крыму, которые против референдума…» «Есть такие», – подтверждает стоящая рядом статная женщина. И бросает, поджав губы: «Несчастные люди, отравленные украинской пропагандой».
Такой эпитет, по всем законам жанра, положено возвращать. Но правда в том, что в Крыму очень трудно отравиться российской пропагандой. Её попросту нет. Более-менее доброжелательным к России можно считать лишь телеканал «Крым». А вот крымская пресса – это зачастую антироссийская и никогда не пророссийская пресса. Шестого марта, в день, когда было объявлено о вхождении Крыма в состав России, нелояльные киевской власти (есть и лояльные) крымские газеты писали о том, почему о вхождении в Россию речи быть не должно, а следует говорить о расширении прав автономии и возрождении Конституции 1992 года.
Немного истории. Конституция 92-го года объявляла Республику Крым отдельным государством в составе Украины, которое «добровольно делегирует Украине часть полномочий», имеет государственным языком русский, имеет право развивать сотрудничество с другими государствами… Весь этот красивый перечень ничуть не помешал Верховной раде Украины в 1994 году в одностороннем порядке просто отменить Конституцию Крыма. Тут будет нелишним процитировать ещё одну газету – «Слава Севастополя»: по словам первого зампреда Совмина Крыма Рустама Темиргалиева, «в 2013 году Крым заплатил 2,7 миллиарда гривен налога в центр» и получил из центрального бюджета «менее трёхсот миллионов гривен». Именно в этом длительном дисбалансе многие крымские деятели видят причину конфликта с Киевом, которая будет удалена, как только вернётся Конституция 1992 года.
Вопрос «Что помешает Киеву снова в одностороннем порядке обрезать права автономии, как только утихнут страсти» – даже не риторический. Он смехотворный. Дело в том, что Киев никаких гарантий Крыму и не даёт. Украинская сторона, напротив, объявляет референдум Крыма заведомо незаконным. И однако вопрос об автономии в составе Украины – один из двух, что вынесены на референдум. Он и есть альтернатива вхождению Крыма в состав России.
«Как такое может быть?» – спрашиваю я общественную деятельницу из Севастополя Ольгу Тимофееву. Она смотрит на меня усталыми синими глазами и отвечает: «Ну должны же мы справедливости ради предложить альтернативу». «Как такое может быть?» – спрашиваю ещё одного севастопольского и крымского активиста Николая Рыбакова, показывая вышедшую 7 марта крымскую газету, которая посвятила две полосы нападкам на Россию и на столь желанный крымчанам референдум. «Эти газеты финансируются олигархами, – говорит Рыбаков. – Они просто защищают свои имущественные интересы в Крыму. А Россия никогда не вкладывалась в крымские СМИ». «Есть обида на Россию?» – спрашиваю я его. Помолчав, он отвечает: «Есть немного. Нас бросили на двадцать лет. Это было унизительно. Но всё наладится». – «Уверены?» Он уверен.
Но это – особый город. Город, хранивший российскую историю и живший под девизом «Отстаивайте же Севастополь!» Город, в котором песня с рефреном «С нами Бог и Андреевский флаг» отнюдь не кажется фальшивой или чрезмерно пафосной. В некотором смысле этот город слишком хорош для России: мы провели двадцать с лишним лет в потребительском угаре, а Севастополь – в высокой надежде на воссоединение. Мы становились скептиками, в то время как Севастополь – чтобы остаться русским – должен был оставаться романтиком. Сможем ли мы вдохновиться патриотизмом Севастополя и не разочаровать его? Сможем ли мы наконец-то создать новые смыслы?