– Мне кажется, что многие авторы с периферии завидуют вам белой завистью. Публикации в центральных журналах, газетах, книги, выпущенные в Москве и Воронеже, да не за свои деньги…
– Ой, не знаю… Я стараюсь об этом не думать. Да и чему тут завидовать?! Конечно, каждая публикация, тем более издание книги – радость. Но ведь прежде чем они выйдут… Не мне вам говорить, что литература – каторжный труд! Это, конечно, сладостная каторга, и тем не менее… Сколько раз я пыталась «завязать» с этим делом. Не получилось. Поэтому когда говорят о писательском призвании, сама про себя я употребляю другое слово: обречённость. Это, мне кажется, точнее.
– Как журналист – о чём писали и пишете?
– О людях прежде всего. О тех, кого давно уж нет и кто жив поныне. В пятнадцати километрах от нашего города есть село Красное. Это бывшее имение фрейлины двора Его Императорского Величества Анны Михайловны Бороздиной. Его получил в приданое её супруг – Николай Николаевич Раевский-сын, гордость России, один из лучших её людей. Ну можно ли было остаться равнодушной к такой теме?! Беседовала со старожилами, с учителем-краеведом, большой умницей и просто неравнодушным человеком Надеждой Прокофьевной Чаплиевой (ныне, к сожалению, её уже нет в живых). Интересно было узнать, сохранились ли какие-то следы пребывания супругов Раевских на нашей земле? Оказалось, дом Чаплиевой стоит на том самом месте, где некогда находилось жилище господских приказчиков. А сами господа жили в Калиновой роще – это всего в нескольких километрах от села, Раевские преодолевали их на конном транспорте. А потому здесь и посейчас находятся довольно хорошо сохранившиеся здания конюшни, шорни; напоминает о жизни господ и вымощенная булыжником дорожка, по которой они ходили купаться к Шилову озеру; до сих пор работает сооружённая при господах водонапорная башня, из которой люди берут воду! Вот только самого барского дома уже нет – он был сожжён в 20-е годы прошлого века... Краснянская земля помнит пребывание на ней и другого не менее дорогого и значимого для России человека – гениального русского композитора Сергея Васильевича Рахманинова. Он прожил в селе три лета – в 1899-м, 1900-м и 1901-м годах. Именно здесь он начал писать свой знаменитый Второй концерт для фортепиано с оркестром.
– В последнее время Прихопёрье достаточно часто упоминается в новостях в связи с протестами населения против добычи никеля. Вы эту тему обходите стороной как сотрудник государственного СМИ? Или тоже протестуете, ходите на митинги, пишете статьи для других изданий? А может, вы искренне верите, что добыча никеля не затронет экологию и решит все проблемы края?
– Сотрудником государственных СМИ я уже не являюсь – ушла, как говорится, на вольные хлеба. Но внимательным читателем региональной прессы, конечно, быть не перестаю. И нельзя не заметить, имея в виду никелевую тему, что материалы «за» идут здесь широким фронтом, материалы «против» едва просматриваются. Если всё это происходит – значит, это кому-то нужно? Значит, преследуется совершенно определённая цель? Как писатель (ладно уж, пусть буду писателем) я обязана всматриваться и вдумываться в проблему с обеих сторон «баррикад». И получается вот что: на одной стороне утверждают, что разработка никелевых месторождений привлечёт в Прихопёрье солидные инвестиции и, следовательно, даст серьёзный толчок развитию края. Другая же сторона считает, что ничего, кроме вреда, никель Прихопёрью не принесёт. И это позиция не только участников протестных митингов, но и серьёзных учёных, к мнению которых, похоже, «наверху» прислушаться не хотят. Воронежский край на протяжении столетий славился своими чернозёмами. «И вот эту бесценную чернозёмную почву, аналогов которой в мире практически нет, мы собираемся уничтожить…» – пишет в одной из своих статей член-корреспондент РАН, директор института водных проблем Виктор Иванович Данилов-Данильян. Он убеждён – заверения в том, что все работы будут выполняться на современном технологическом уровне, обеспечивая защиту водоёмов и почв, могут оказаться несостоятельными, и тогда экологические последствия реализации проекта окажутся самыми разрушительными, причём не только на тех территориях, где работы будут непосредственно осуществляться, но и на сотни километров вокруг.