Его вина – иная. Во всемирном литературном процессе, который неизбежно совмещает беллетристику с психологической словесностью, Дэн Браун присутствует как последовательный антихристианин. Его самые известные романы – «Ангелы и демоны», «Код да Винчи» – знаки состоявшейся ненависти к Евангелию и его историческим последствиям. При мощной коммерческой поддержке неказистые тексты были превращены в идеологический проект: придуманный сюжет о лживой Церкви, извратившей Иисуса, воплотился в романе, фильме, компьютерной игре и разнообразных книгах комментариев и разъяснений.
В новом романе «Инферно» Дэн Браун, не знающий уважения к самостоятельному бытию великих свершений, решил использовать Данте, завершившего создание средневековой картины мира. Данте необходим американцу для двух шагов. Пока скажем об одном: автор «Божественной комедии» обеспечивает присутствие риторического туризма . Читатель получает справки о жизни и творчестве итальянского гения, долго рассматривает его посмертную маску, посещает музеи, в которых хранятся связанные с Данте артефакты, заходит в церковь, где похоронена Беатриче.
Браун – экскурсовод, но и голливудский сценарист , большинство страниц отдающий кинофабуле. Данте имеет такое же отношение к роману Брауна, как «Откровение Иоанна Богослова» ко всем блокбастерам, разбивающим вселенную людей бесконечными монстрами. Данте был первым, кто научился средствами литературы (не богословской словесности!) изображать душу. У Дэна Брауна движение в противоположную сторону: здесь поэтика низводит характер до примитивных формул, не имеющих отношения к личности.
Главная интрига «Инферно» – в становлении одной смертоносной идеи: требуется новая чума! Сначала главные герои осуждают гениального биохимика Зобриста, решившего «уравнение демографического апокалипсиса». Зобрист уверен, что средневековая пандемия, похоронив миллионы, неплохо поработала на благо человечества. «Чёрная смерть» создала изобилие еды, ткнула носом в пустоту небес, чем приблизила наступление Ренессанса. Философия трансгуманизма, методы биоинженерии и управляемая эволюция должны – хвала тебе, чума! – сократить население.
В романе Глуховского шумит фатально перенаселённый XXV век. «Гигаполис Европа» застроен многокилометровыми зданиями, оставившими Лувр и собор Святого Петра в тёмных подвалах победившей утопии. Обыденностью стала Вавилонская башня: «дело не в гордыне, просто жить негде». Давно изобретена вакцина бессмертия, прекратившая процессы увядания. Бога, потерявшего запредельную вечность, из этого мира «просто выселили». Вместе с Богом исчезли и дети: никак нельзя рожать, раз овладевших вечной жизнью слишком много.
Ключевая сцена романа возвращается не один раз – как наваждение. Спецназ Бессмертных, получив сигнал об очередном незаконнорождённом, спешит к месту преступления. Преодолев узкие квартиры-коробки, бойцы хватают ребёнка и забрасывают его в интернат, ничем не отличающийся от тюрьмы. Одному из родителей делают «укол старости», чтобы за десять лет виновник перестал быть бессмертным, заплатив жизнью за выпущенное в мир дитя.
Главный герой – Ян Нахтигаль. Он – из этого спецназа, который пополняется выпускниками интерната, сумевшими пережить страшное детство. Значит, в свой час Ян тоже был вырван из рук отца и матери. Герой получает серьёзное карьерное предложение. Чтобы возвыситься, надо поймать «террориста», отстаивающего право рождаться, и убить его подружку. «Террориста» Рокамору Ян отпускает, а в Аннели влюбляется. В жизни Яна появляются Бог, дочь и близкая смерть – следствие полученного от врага «укола старости».
Глуховский старается помнить, что он – русский писатель. Поэтому есть в романе одно нравственное движение. Красочная хула на Бога, занимающая многие страницы, сменяется верой в необходимость спасти классическую душу человека. Она способна любить и молиться. Чтобы спасение состоялось, необходимо вернуть людям смерть. Существует вакцина против вечной жизни на земле! Ян находит её, и в финале романа успевает заразить человечество, убивает Бессмертных, всех обрекает на старение и умирание.
Какова же господствующая интуиция романа? Мрачна жизнь человека, умученного собственным телом, государством и даже наконец-то достигнутым бессмертием. Все жители утопии охотно глотают «таблетки безмятежности и счастья», да вот помогают они плохо.
Жестокость переполняет новый текст Глуховского. Сначала Аннели зверски насилует бригада Бессмертных, превращая женскую плоть в кровавый фарш. Порванная вдоль и поперёк, с едва теплящейся мечтой о рождении ребёнка, она чудом зачинает от Яна. Чтобы быть разъятой и уничтоженной вторично. На этот раз во время смертельных для неё родов. «Дурное предчувствие резиновой рукой хирурга щупает мои внутренности» – таков стиль «Будущего». «Зачем ты родила меня, мама?» – едва ли не главный риторический вопрос в романе Дмитрия Глуховского.