Это первое крупное мероприятие после воссоединения Крыма с Россией.
Предлагаем вашему вниманию фрагмент выступления президента фестиваля Вячеслава Егиазарова:
"Мы живём с вами в замечательное время. Его уже окрестили «Крымской весной"! Наконец Крым вернулся в лоно своей матери – России. Для всех крымчан и для всех россиян это – настоящий праздник справедливости! Крым – свободен! Крым – Россия! И ещё раз разрешите всех нас с этим поздравить!
У каждого из нас есть что сказать о себе, о своей стране, о своём веке. И, как из цветной мозаики складывается цельная картина, так и мы все в конце концов создаём цельное представление о нашем поколении, о прошлых поколениях, о будущем.
Поэзия как никакое другое искусство позволяет показать не только технические победы современности, но и тонкое движение души человеческой во всех её проявлениях. В счастье. В горе. В мечтах и свершениях. В падениях и взлётах. И всё это языком Поэзии. Об этом замечательно сказал великий русский поэт Николай Рубцов:
О чём писать?
На то не наша воля!
Тобой одним
Не будет мир воспет!
Ты тему моря взял
И тему поля,
А тему гор
Другой возьмёт поэт!
Но если нет
Ни радости, ни горя,
Тогда не мни,
Что звонко запоёшь,
Любая тема –
Поля или моря,
И тема гор –
Всё это будет ложь!
В России 2014 год объявлен Годом культуры. И в этом же году Крым вернулся в культурное пространство России, стал её южным форпостом.
Наш Международный музыкально-поэтический фестиваль ЯЛОС посвящается Всемирному дню поэзии. И мы открываем поэтическое фестивальное движение 2014 года в Крыму».
Теги: Ялта , фестиваль
В поисках утраченного смысла
Начатая статьёй Валерия Ганичева дискуссия о российской литературе 2013 года заставляет сосредоточиться на некоторых устойчивых трендах нынешнего литературного процесса. Большинство имён, названных в статье председателя Союза писателей России, не являются широко известными, не оказывают серьёзного влияния на то, что можно назвать литературно-медийной жизнью. Однако В. Ганичев предпочёл выделить именно определённых писателей, говоря о современной русской литературе. Почему?
Кто-то скажет, что он со своей охранительно-консервативной колокольни смотрит лишь в одну сторону, сознательно не замечая того, над чем работают писатели других эстетических, а иногда и этических ориентиров. Полагаю, что это малопродуктивная точка зрения. Сомневаться в квалификации человека с таким литературным опытом было бы по меньшей мере опрометчиво. Что же тогда? Думаю, что Ганичев хотел закрепить в общественном сознании тех писателей, которые сознательно вытесняются из широкого литературного обихода, причём вытесняются не персонально, а благодаря созданной системе. Именно в 2013 г. стало понятно, что система эта настолько порочна, что требует немедленного реформирования. Ключевой вопрос остаётся одним и тем же уже многие годы: как сочетается всё то, что пишется писателями во всей России, с тем, что выходит в издательствах и влияет на читательские вкусы и устремления. Проблема всего литературного отечественного пространства также не нова: стремительное падение интереса к чтению, в особенности к чтению художественной литературы. Фактически ни один из названных Ганичевым писателей (кроме о. Тихона Шевкунова, успех книги которого - история совершенно отдельная) не может похвастаться широкой известностью и очевидной востребованностью. Почему? У тех, кто определяет литературную и издательскую политику, на это один ответ: "Их не покупают. Они не популярны. Что мы можем сделать?" У вожаков другой стороны один и тот же встречный довод: «А вы попробуйте и нас так же издать. Такими же тиражами, с таким же пиаром. Создайте равные условия, и тогда поглядим». На этом всё заканчивается и остаётся по-прежнему. А как было бы славно, если бы новые книги Веры Галактионовой, Александра Трапезникова, Николая Ивеншева, Юрия Никитина, Владислава Артёмова, Юрия Лощица, Владимира Личутина, Юрия Козлова, Михаила Тарковского, Анатолия Королёва издавались и позиционировались бы так же, как книги Дмитрия Быкова, Владимира Сорокина, Людмилы Улицкой, Дины Рубиной, Захара Прилепина, Юрия Буйды, Виктора Пелевина и других. Это восстановило бы справедливость и позволило бы читателям, равно как и издателям, определить реальный спрос и реальную востребованность того или иного текста. Но до этого пока далеко.