Во-вторых, он совершенно некомпетентный управленец. Говорить о его менеджерских достоинствах могут лишь те, кто ещё более некомпетентен. Начнём с того, что эксплуатация собственности, равно как и сдача помещений в аренду, не требует никаких особых административных навыков. Достаточно лишь иметь деньги на зарплаты профессиональным бухгалтерам, юристам и завхозам. (Средств, благодаря немалому метражу сдаваемых площадей, на счетах переверзинских организаций более чем достаточно.) Другой хозяйственной деятельности в общественных писательских организациях не ведётся. Но даже решение этих простейших задач оказалось Переверзину не под силу за все годы его многолетних председательств. В итоге часть собственности безвозвратно утрачена (ДТ «Малеевка», детский сад, часть уступленных земель и строений в Переделкине), а другая находится в ужасающем состоянии. И лишь выбранный им для резиденции «Дом Ростовых» сравнительно сносно отремонтирован. Но это и понятно… Барин должен пребывать в хоромах.
В-третьих, стиль руководства Переверзина являет собой гремучую смесь волюнтаризма, авторитаризма, бессмыслицы и бытового хамства. Писатели записываются к нему на приём и смиренно ждут в прихожей часами, сотрудники удостаиваются лишь окриков, пытающиеся возражать или высказывать свою точку зрения немедленно изгоняются, а на состряпанном им совещании молодых писателей авторы из национальных республик обсуждались по подстрочникам! Однажды слышал собственными ушами, как он, открывая Конгресс писателей-соотечественников, заявил следующее: «Я понимаю вас, приехавших из-за рубежа, я сам родился вне пределов России, в Якутии». Надеюсь, что это было проявлением косноязычия, а не сепаратизма…
Зачем обычно экономное Россотрудничество выделило деньги на это, с позволения сказать, мероприятие? Один русский писатель, живущий в Чехии, позвонил в редакцию и сказал: «После этого полукриминального бреда под названием Конгресс писателей-соотечественников я убедился, что правильно уехал из России».
Кстати, Переверзин простодушно рассказывал на заседаниях соратникам, сколько и какому чиновнику «откатил». Скорее всего, фантазирует. Несколько месяцев он добивался, чтобы его приняли в администрации президента. Приняли, выслушали и предупредили, что если он и впредь будет продолжать руководить с такими нарушениями закона, то его ждут серьёзные неприятности… Едва выйдя со Старой площади, он собрал своих присных и объявил, что «Кремль у него в кармане, образно говоря». Лжёт, как дышит.
Всё это было бы смешно, когда бы не было трагедией. Из-за Переверзина возглавляемые им крупнейшие общественные писательские организации из модераторов литературного процесса, из оплотов цехового братства превратились в объект всеобщего писательского презрения, стали логовом графоманов, источниками скандалов, а атмосфера в них больше напоминает ситуацию в ЖЭКе в районах с проблемным ЖКХ.
Вы, голосующие и собирающиеся голосовать за него, готовы разделить ответственность за это?
Сторонний наблюдатель задастся вопросом: а где же вы были раньше? Почему допустили? Да, все мы в той или иной степени виноваты в этом. Сначала Переверзина использовали литературные группы в своей борьбе друг с другом, потом победившее большинство придумало, что этот деятель решит все их бытовые проблемы, пока они будут творить и наслаждаться богемной жизнью; а когда Переверзин избавился от большинства, меньшинство решило поживиться от распределяемых им благ, нахваливая его слабые стихи и превознося его как вождя и спасителя. Каждый из них имеет крайне убедительную личную причину своего поведения. А на выходе – катастрофа…
Видит Бог, я не желаю Переверзину зла. Осознаю, что, когда человек не на своём месте, это драматично прежде всего для самого человека. И если бы во мне оставался хоть один процент уверенности в том, что он способен сам подать в отставку со всех постов, я бы потратил своё красноречие на что-нибудь другое.
Но сейчас настал «час Х». Если мы сами, признав свои ошибки, не сплотимся, чтобы не позволить Переверзину вновь узурпировать общественно-писательскую власть, ситуация примет необратимый характер, и на писательских организациях можно будет поставить жирный крест.