В словах Сатина «Нет на свете людей лучше воров!» слышится отголосок идей «Челкаша», но в этом произведении Горький решительно отказывается от надежды на исправление людей вроде Пепла.
Писатель заставляет героев произносить реплики, в которых то и дело звучат слова «честь», «совесть», «правда».
Пепел. Никто здесь тебя не хуже... напрасно ты говоришь...
Клещ. Не хуже! Живут без чести, без совести...
Пепел (равнодушно) . А куда они – честь, совесть? На ноги, вместо сапогов, не наденешь ни чести, ни совести...
Разговор о таких, казалось бы, неуместных в данной ситуации понятиях, как честь и совесть, готовит приход Луки. Именно после этого разговора Наташа приводит его.
Имя персонажа адресует к евангелисту Луке, и одновременно всплывает второй смысл: лукавый, то есть идущий неверным путём. Песню о потере пути и поёт герой, появившись в ночлежке. При этом Ваське Пеплу его исполнение явно не по душе – это значит, что ошибочна главная «песня» Луки о том, что правда не по силам человеку. Именно такие моменты делают пьесу Горького произведением искусства. И таких моментов в ней много.
Диалог Луки с Медведевым даёт представление, что Лука говорит притчами. Это немедленно заставляет вспомнить притчи Христа. Так вопрос о религии и о месте её в человеческом мире выходит на первый план.
Во втором действии одновременно идут шулерская игра и диалог Луки с Анной, в котором странник утешает её: на том свете всё будет хорошо. В результате такого совпадения мини-сцен проясняется, что Лука – шулер, обманщик.
Мы можем не соглашаться с автором, предъявлять ему претензии за то, что он лишает людей утешения, но нельзя не заметить, что художественно он в этих сценах убедителен. Но вот другой фрагмент.
Анна. А... может... может, выздоровлю я?
Лука (усмехаясь) . На что? На муку опять?
Эта ремарка – «усмехаясь» – явное желание драматурга помочь зрителю понять отрицательную роль Луки. Такая помощь – слабость автора.
Слова Татарина: «Надо играть честна!» имеют более глубокое значение, почти сразу после них он произносит: «Надо честно жить!» Пьеса именно о том, как жить честно.
Следом идёт ещё одна мини-сцена с подтекстом. Актёр пытается вспомнить стихи, которые собирался процитировать Луке, но пьянство лишило его памяти. А рядом с этим продолжается игра.
Бубнов. Готово! Пропала твоя дамка... ходи!
Слова Бубнова могут распространяться и на Актёра, так как он пропал, потому что у него не было веры в себя.
Актёр. Пропил я душу, старик... я, брат, погиб... А почему – погиб? Веры у меня не было... Кончен я...
И Лука утешает его сказкой о бесплатной лечебнице. Замена истины ложью – вот важнейшая проблема пьесы.
Следом Медведев и Пепел говорят, казалось бы, о том, кто вор, кто покрывает, кто на воровство подбил. Но на самом деле главное в их словах вот это:
Медведев. Врёшь! Не поверят тебе!
Пепел. Поверят, потому – правда!
Васька нечто важное про Луку уже понял, и поэтому он задаёт ему один из главных вопросов человеческой жизни, «проклятый» вопрос из произведений Достоевского.
Пепел. Погоди, не каркай! Пусть он мне скажет... слушай, старик: бог есть?
Лука (негромко) . Коли веришь, – есть; не веришь, – нет... Во что веришь, то и есть...
Лука пришёл сюда не с проповедью религии, а с проповедью «ложного сознания», следуя которому можно пропасть, так как оно заменяет истину, по-древнерусски – «естина». Нельзя что-то сделать в жизни, руководствуясь неверным её пониманием.
Затем Василиса зовёт Ваську в комнату, и там Василий говорит ей правду. Следует замечательная по драматическому накалу сцена, и в момент, когда Васька хочет узнать у Луки, зачем он так странно утешает людей, умирает Анна.
Вот в эту минуту появляется Актёр. Ему кажется, что он на пути спасения, он вспомнил любимое стихотворение, он называет своё подлинное имя; как настоящий художник, он уже домыслил слова Луки о лечебнице. В его воображении она превратилась во дворец, где его ждут. Он готов уйти отсюда, со дна. Но эти слова имеют второй, зловещий смысл.
Актёр (загораживает ей дорогу) . Я – уезжаю, ухожу... Настанет весна – и меня больше нет...
Вот реакция Бубнова на смерть Анны.
Бубнов. Кашлять перестала, значит.
Это эпитафия человеку в том мире, где мы оказались. Зачем же жил человек, неужели только затем, чтобы над его телом произнесли такие слова?