Место встречи 24 - 29 апреля
Центральный Дом литераторов
Малый зал
24 апреля - заседание Совета по публицистике, образованию, науке, культуре, творчеству, ведущие – Вилен Иванов и Сергей Лебедев, начало в 18.30 .
25 апреля – литературная гостиная СП Москвы, ведущая – Надежда Железнова, начало в 18.30 .
26 апреля – "Москва поэтическая", ведущая – Наталия Родионова, начало в 14.00.
«Лютня ОРИОЛЫ» представляет[?] «Дуальность человека и возможности его духовного развития», ведущий – Леонид Володарский, начало в 17.00 .
27 апреля – презентация книги Ларисы Миллер «А у нас во дворе», начало в 17.00 .
29 апреля – творческий вечер Алексея Шорохова. Ведёт Сергей Симбирцев. Начало в 18.30.
Библиотека № 125
Энергетическая, 4
25 апреля – традиционные Соколовские чтения. Тема: Лермонтов и Соколов («Мой герой, поэт и гений»). Чтения проводит Марианна Роговская-Соколова, начало в 18.00.
Государственный литературный музей
Трубниковский пер, 17
25 апреля – вечер памяти И.Л. Лиснянской, начало в 18.30.
Государственный музей А.С. Пушкина
Читальный зал
Пречистенка, 12/2
26 апреля – цикл «Рассказов о книжных сокровищах Государственного музея А.С. Пушкина». Старинный путеводитель «Панорама Санкт-Петербурга, 1834 г. Рассказывает старший научный сотрудник музея О.В. Мельник, начало в 16.30 .
Дом А.Ф. Лосева
Арбат, 33/12, стр. 1
29 апреля – встреча с Львом Аннинским. «Диалог с Толстым: разум и смысл», начало в 18.00.
«Отошла поэзия от боли...»
Анатолию Преловскому не надо было ехать "за туманом и за запахом тайги", как говорилось в известной песне.
Сибирь его родина. Там - «детства грустный обелиск»: разор в родном дому, арест и гибель отца – «врага народа», жизнь в «завьюженной Вселенной», когда «маленький да злой, раздёрганный сиротской долей... ночной зоритель огородов» всем детским сердцем привязываешься к неказистой героине будущей своей поэмы, благодарно названной её именем:
Корова! Друг мой несравненный,
товарищ памяти военной
и голодухи тыловой...
Вся как бы розовая, вся
как промокашка в мелких кляксах,
как школьное письмо моё,
она была пестра.
И как понятен в устах испытавшего всё это горестный укор иным нынешним «коллегам»:
Отошла поэзия от боли
за народ и занялась собой,
запаршивела от вольной воли,
перестала реять над толпой.
Поэт благодарно равнялся на тех, кому никогда не было «отпуска от всероссийских бед и забот», как Ярославу Смелякову и Виктору Астафьеву, например. Да и другие при чтении его стихов приходят на память имена. Скромное самоопределение: «Я тропинка двадцатого века» перекликается (во всяком случае – для меня) со сказанным в последней книге Михаила Дудина: «...был я малой переправой, в две жёрдочки, через ручей».
«Мало сделано, меньше – пройдено», – писал Преловский. Да как бы не так! Куда вернее иные строки:
Как волы в ярме, уверенно
пашут пашенку года.
Эта пашенка, или, как сказано в другом случае, делянка, вместила и лирику, и целый свод больших поэм, и огромное количество переводов поэтов Сибири и Кавказа, благодаря чему поистине «дошёл древний эпос и до нас».
А ведь после советских лет, с их морем разливанным переводных виршей, часто бесстыже халтурных (авось благодатная тема «дружбы народов» вывезет!), на долгие годы воцарился отлив. И ещё в самом начале нового века Преловский грустно и гордо написал:
Вот и тружусь на борозде забытой,
чтоб смог беспечный современник мой –
многоголосый и многоочитый –
сибирский мир почуять, как родной.
Для него это отнюдь не какая-то преходящая лихорадочная «кампания», а прямо-таки семейное, наследственное дело:
мой пращур, поп казачий, тихомолком
аж до Аляски всю Сибирь прошёл.
...Записывал поверья, песни, байки,
что смел ему сибирец приоткрыть[?]