В 93-м году на Первой программе «Останкино», прямо перед известными событиями, успел выйти последний из моих трёх выпусков цикла «Слово». Он был об Одессе, её основании, истории и назывался «Берег России». Меня пригласили к какому-то телевизионному начальнику. Смущаясь, показали письмо из посольства Украины. В письме возмущались, как по Первой программе смеют выпускать фильм о суверенной территории с таким названием. «Что отвечать?» – спросили меня. «Пошлите им копию и напишите, чтобы учили историю», – ответил я. Мы рассмеялись, и я ушёл. Но с годами всё оказалось серьёзнее и отвратительнее.
Тогда, в начале 90-х, нам в Крыму казалось, что скоро всё вернётся на «круги своя». У Крыма был свой президент, явно стремящийся быть ближе с Россией, потом юго-восток солидарно проголосовал за Кучму, депутата Рады, говорящего с трибуны только по-русски. Основной его лозунг: «Украина и Россия – меньше стен, больше мостов». Кучма стал президентом. И вместо русского стал говорить на украинском «суржике». А на границе стали как грибы расти стены таможен, контролей, шлагбаумов. Беззастенчивые взяточники в форме стремительно плодились, жадно выхватывая доллары из пересекающих границы людей. Президента Крыма упразднили, как и реальную автономию. Украинская «мова» начинала забивать все языковые щели, напоминая милую голосистую птичку, которую натужно раздувают через трубочку, превращая в уродливого, всепоглощающего монстра. Учителя школ тихо ругались страшными словами. Пришедший Ющенко добавил напора в «трубочку» и перевёл на украинский всё делопроизводство и суды. Наступил «рай» для переводчиков-толмачей, потому что мало кто мог в Крыму и на юго-востоке безупречно составить на «мове» жалобу или иск. Возникшая «нацрада» по телерадиовещанию, коряво, тупо и неуклонно, зачищала эфир, вводя обязательные украинские субтитры, а затем и дубляж на украинском. Оставалось ввести ещё украинские цифры. При этом ВСЕ всё прекрасно по-русски понимали, говорили и писали. Стало ясно, что время упущено, люди запуганы и разобщены. Каждую весну все меня спрашивали: «Приедет ли Россия, Москва?». Потому что именно мы «делали» сезон. Друзья-татары кляли деятелей меджлиса, которые «пилят» между своими деньги из Киева и устраивают перед сезоном всякие антироссийские шествия, отнимая их скромные доходы от туристов.
А потом все стали требовать, чтобы мы отдали им Путина. Потому что выбирать им не из кого, ненавидят всех. Они понимали, что Янукович – скорее всего, просто соломинка для утопающего. Которой он и оказался, к тому же ещё и гнилой. А вот за Путина почти все были готовы идти стройными рядами. Путина я им тогда пообещать не мог, пожадничал. Не прошло и полгода[?]
Малороссы, или украинцы, белорусы, великороссы и все, кто имеет одну веру, один родной язык и считает большую страну своим Отечеством, все мы – русские. Нам не быть вместе «в Украине». Потому что в родном языке нет такого словосочетания. «В Украине» – это проект. Проект создания злокачественного государственного «новообразования», где одна, меньшая, часть – сплочённые надсмотрщики, а другая – разобщённые покорные рабы. Надсмотрщики объединяются в ненависти ко всему русскому. Входной билет в это жалкое сообщество – признание первенства украинского во всём, включая язык. Ни один истинно талантливый или порядочный человек это никогда не признает.
Надсмотрщики будут радостно плодить своих «народных» артистов, «письменников», «героев», писать свою «великую историю». Раздувшиеся от спеси, алчные, вечно ноющие и считающие, что им все должны.
Первый раз в новой истории России наше ТВ выступило мощно и солидарно за правду . Причём – практически все каналы. И то, что их запрещают на Украине, – добрый знак.
Не надо «мантр» о недопустимости «раскола» Украины. Любое естественное её разделение неизбежно будет означать сближение и объединение. Понятно, кого с кем.
И не надо бояться злобных надсмотрщиков. Они уже показали себя как трусоватая шпана. Которая бьёт себя в грудь, вопит: «героям слава!» и грозно лезет в драку, когда их десять против одного. Когда есть гарантия безопасности, а если что, можно позвать «конкретных» людей «оттуда», которые раздавят. У нас, оказывается, тоже есть заступники. Только наши – за правду.