Теги: правосудие , подросток , агрессия
Гоголь и история кроссовок
Обувь: от сандалий до кроссовок (под ред. Питера Макнила, Джорджио Риелло) / Пер. с англ. Н. Горовой, Е. Демидовой, Е. Канищевой, Е. Кардаш, В. Кулагиной-Ярцевой, С. Силаковой. - М.: Новое литературное обозрение, 2013. – 376 с.: ил. – (Серия: Библиотека журнала "Теория моды"). – 1000 экз.
После перезахоронения Гоголя на Новодевичьем кладбище в Москве возник миф о том, что директор кладбища похитил башмаки гения. Но это не пошло на пользу расхитителю могил. Он, по слухам, вскоре начал чахнуть и покинул этот мир. Где он похоронен, остаётся неизвестным. Куда исчезли башмаки классика, никто не знает. Однако известно, какое значение придавал Николай Васильевич обуви своих персонажей и вообще тому, что называется «материальной культурой» – одежде, аксессуарам, etc.
Ещё в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» Гоголь постоянно заостряет наше внимание на «зелёной кофте и красных сапогах», а также на «гороховом кафтане» и «сафьянных сапогах на высоких железных подковах», про знаменитые черевички даже говорить не хочется, но – необходимо. Вспомним, как кузнец Вакула пообещал своей возлюбленной Оксане достать ей такие «черевики», то есть туфельки или ботинки, в каких ходит сама царица. И царица велела принести ему «башмаки самые дорогие, с золотом[?]»
Тема обуви проходит через всю гоголевскую прозу. Здесь не обходится без постоянного упоминания сапог. Даже босые ноги девчонки можно было «принять за сапоги, так они были облеплены свежей грязью». На городничем из «Ревизора» «ботфорты со шпорами», а второе действие тоже начинается с упоминания «…чемодана, пустой бутылки, сапог…». А в «Невском проспекте» просто песня, посвящённая обуви: «…и неуклюжий грязный сапог отставного солдата, под тяжестью которого, кажется, трескается самый гранит, и миниатюрный, лёгкий, как дым, башмачок молоденькой дамы…», тут ещё и «сапоги, запачканные известью, которые и Екатерининский канал, известный своей чистотою, не в состоянии бы был обмыть»… Иными словами, «есть множество людей, которые, встретившись с вами, непременно посмотрят на сапоги ваши…»
Такое впечатление, что авторы книги, посвящённой истории обуви от древностей до наших дней, «Обувь: от сандалий до кроссовок» вдохновлялись обувными фантазиями Николая Васильевича. Перед нами коллективная поэма, которая воспевает обувь. Предисловие к книге, сочинённое Джорджио Риелло и Питером Макнилом (которым принадлежит и заключительная глава исследования) под названием «Долгий путь», открывается эпиграфом – относительно скромным высказыванием небезызвестной Имельды Маркос: «У меня не было трёх тысяч пар обуви. Была всего одна тысяча и шестьдесят». Да, не так уж и много для одной человеческой жизни!..
Перед нами предстаёт огромный, растянутый на века, сапожный конвейер. Обувь Античности и куртизанок, обувь рыцарей и простолюдинов, обувь на картинах Мане и других художников. Так, «Олимпия» Мане, которая вызвала скандал на Парижском салоне 1865 года, «вместо того, чтобы представлять собой обнажённую аллегорическую фигуру» была портретом голой проститутки, и именно модные туфли заставляли зрителей воспринимать её подобным образом».
Рыцари носили туфли с чрезмерно длинными носами, затрудняющими передвижение, и этим воспользовались крестьяне-повстанцы для победы над подготовленным войском, просто стаскивая воинов с коней за эти самые длинные «носы».
В средневековой Европе постепенно происходил переход от деревянных башмаков к чопинам. «По-видимому, чопины появились в результате эволюции скромных деревянных башмаков. Кожаная обувь, подобная тем туфлям, ботинкам и сапогам, что мы носим сегодня, была недоступной роскошью для большей части европейского населения ещё на заре Нового времени. Даже в искушённом в вопросах моды Париже большинство жителей начали носить «приличную» обувь лишь в XVIII веке… Случалось так, что даже европейских монархов хоронили обутыми в деревянные башмаки – как умершего в 818 году внука Карла Великого короля Италии Бернарда».