Буль. Чпок. Пук.
Майя Кучерская. Плач по уехавшей учительнице рисования: Рассказы. – М.: АСТ, 2014. – 314 с. – 5000 экз.
Майя Кучерская – автор, несомненно, мастеровитый, филологически подкованный. Помню, какое свежее и сильное ощущение осталось от романа «Бог дождя» о любви прихожанки-неофитки к священнику. В новой книге тоже слышатся отголоски этой темы – рассказ «Химия «Жду», где любовь героя к жене священника, матери четверых детей, выписана пронзительно и убедительно. Очевидно, что тема такой «запретной» любви хорошо прочувствована автором.
В книге есть ещё несколько хороших рассказов: «Пригодное для жилья», «Осы и пчёлы» и «Pizza Hut». Здесь всё гармонично и стилистически выверено. Самый трогательный рассказ – «Пригодное для жилья» – о детдомовском мальчишке, который тайком копает в лесу землянку и сушит сухари, надеясь прожить там до совершеннолетия. Вообще Кучерской иногда удаётся некая щемящая нота, чистая, без примеси сентиментальности и намеренного выдавливания из читателя слёз. Героев жалко, но как-то хорошо жалко, катарсически: жалко, потому что верно сработаны образ и общая атмосфера. «Из-за грозы почти мгновенно стемнело, и, постояв ещё немного в темноте, мальчик тоже отправился спать. Внезапный дождь не огорчил его, он знал: летние ливни кратки, и всё равно собирался проснуться перед рассветом...» («Пригодное для жилья») Или: «Больничные бабули с перевязанными коленками прыгали мимо по коридору на костылях (всем после операции велели двигаться!), измученно выдохнув, оседали на кровати, а переведя дух, баюкали рассказами про поликлиники...» («Осы и пчёлы»)
Однако общее ощущение вот какое. Во-первых, книга Кучерской неровная, рассказы неравноценны. Во-вторых, вероятнее всего, большая часть из них вовсе не задумывалась как рассказы, а писалась как кусок повести или даже романа, и поэтому создаётся впечатление не законченной вещи, а размытого отрывка непонятно чего. И дело здесь не в открытом конце, а в композиционной невыстроенности и, возможно, в желании побыстрее «состряпать» новую книгу на волне премиального успеха «Тёти Моти», в метафорической гущи коей тонешь, как в болоте.
Например, рассказ «Среднестатистическое лицо». На протяжении нескольких десятков страниц героиня, замужняя женщина средних лет, заскучавшая в однообразном и чересчур стабильном браке, получает эсэмэски от неизвестного молодого мужчины, который фамильярничает, называет её «дорогой» и откровенно интересуется её фигурой. Наконец героиня созревает для встречи. Ну, думаю, что же там в итоге-то? Наверное, выяснится, что сообщения ей пишет собственный муж или, на худой конец, маньяк какой-нибудь, недолюбленный в детстве матерью. Ан нет: кончается рассказ тем, что героиня открывает дверь в кафе, где ждёт её телефонный ухажёр, так и остающийся за кадром... Или рассказ, давший название книге. Опять же несколько десятков страниц юная героиня-школьница навзрыд причитает-тоскует по учительнице рисования: «Зачем ты уехала? Даже до конца учебного года – зачем? Сколько дней тебя уже нет в городе, знаешь? А у меня всё посчитано! Тысячу пятьсот лет и сорок четыре дня тебя нет! Нет. Нет. Нет». («Плач по уехавшей учительнице рисования...»)
А «Вертоград многоцветный» вообще бесподобен. Майе Кучерской явно не даёт покоя сомнительная слава Алексея Кручёных со знаменитым «Дыр бул щыл убешщур». Целый рассказ автор пытается передать восприятие окружающего мира грудным ребёнком:
« Хлад. Темь. Ясн.
Шшшшшь. Жжжжж. Ыгм, ыгм, ыгм. Тык-ы-тык-ы-тык. Вввь. Пиу-пиу-пии. Зьзьзьзьзь. Бых. Бых. Бых. Шшшь. Кап-кап-кап-кап. Буль. Тук-тук. Буль. Чпок. Пук. Шшшь.
Мама!
Кач-кач, кач-кач, кач-кач, кач-кач.
Баю-бай. Баю-бай.
Тот!»
Что сказать в целом? Книга не провальная, но и удачной её не назовёшь. По крайней мере без «Буль. Чпок. Пук» уж точно можно было обойтись.
Теги: современная литература
До ста – совсем немного
Дому литераторов, больше известному широкой публике как ЦДЛ, исполняется 80 лет. Возраст, прямо скажем, солидный, внушительный, но до большого, по-настоящему значимого юбилея ещё целых два десятилетия. Много это или мало? Это с какой стороны посмотреть. Именно двадцать лет назад возникла угроза исчезновения ЦДЛ как писательского клуба. Распавшийся в 1991 г. на осколки СП СССР повлёк за собою в разрушение много разного рода "надстроек" и «пристроек» большого литературного хозяйства. Исчезла Иностранная комиссия, ведавшая зарубежными писательскими связями, рухнуло без финансовой подпитки мощное некогда Бюро пропаганды, организовывавшее большие Дни литературы в республиках и областях страны, пропало большинство домов творчества, саморазмножился и превратился в ничто Литфонд.