Раиса Быстрова. Музыка любви. – Тула. Гриф и К, 2014. – 128 с. –1000 экз.
Римма Казакова доброжелательно относилась к Раисе Быстровой, к её стихам, хотя у Раисы совсем другая поэтика. Поэзия хороша своим разнообразием. Раиса Быстрова удивляет своей чуткостью к природе. Живя в загазованном мегаполисе, простаивая в транспортных пробках, она умудряется разглядеть скрытую от горожан природу, откликнуться на весеннее солнце и снег, на тополиные почки и цветы. И заслониться ими от города! Она видит природу не фотографически, а образно, глазами души:
Природа-мать меня не обижает –
Дух красоты вселяет и хранит!
Стихами с ней сильнее нас сближает
И музыкой в душе моей звенит.
Есть в стихах у Быстровой и отсветы любовной, и отклики гражданской лирики, но не в этом её особенность. Свежим ветерком веет от её живописных строк, завидна сердечная привязанность к той, кто её не обижает и не обидит – к матери-природе…
МЕМУАРЫ
Игорь Северянин. Уснувшие вёсны. Критика. Мемуары. Скитания. – М.: Ломоносовъ, 2014. – 208 с. – 2000 экз.
«Уснувшие вёсны» Игоря Северянина, законченные в 1931 году, но так и не напечатанные при его жизни, – это, по сути, документ, автобиография, написанная широкими мазками. Но в то же время – это проза выдающегося поэта, одного из ярчайших представителей Серебряного века, основателя эгофутуризма. Всё в этой прозе перемешано и взаимосвязано: описания бытия в эстонской эмиграции, поездок по Европе, встреч с Буниным и Маяковским соседствуют с литературной критикой, обращённой в былые времена, и нанизываются на нитку мысленных скитаний по невозвратному прошлому. А в этом прошлом – Фёдор Сологуб, Брюсов, Блок, Гумилёв, Георгий Иванов, Гиппиус, Мережковский, Фофанов и ещё многие, многие, многие... В прошлом остался венок «короля поэтов», которым Северянина увенчала восторженная публика. Знал бы поэт тогда, какие повороты судьбы его ждут... Игорь Северянин умер, полузабытый, в декабре 1941 года в оккупированном фашистами Таллине.
ФОЛЬКЛОРИСТИКА
У истоков мира: Русские этиологические сказки и легенды. – М.: Форум; Неолит, 2014. – 528 с. – 500 экз.
Что такое этиологические сказки? Это те, которые повествуют о возникновении и изменении мира и человека, природных реалий и культурных объектов и являют собой своеобразное зеркало народной культуры, отражающее фольклорно-мифологическую картину мира. В книге представлены тексты, извлечённые из редких и малодоступных изданий XIX–XX вв., из архивов России или записанные в фольклорных экспедициях. Вот лишь несколько названий глав этой уникальной книги: «Сотворение мира», «Земной рельеф», «Духи локусов и другие мифологические персонажи», «Природные стихии и реалии». Наверное, хорошо быть физиком, астрономом, биологом или археологом: они умеют объяснять хотя бы отдельные части мироустройства. А как быть с необъясняемыми, непонятными и непознаваемыми? Для того чтобы как-то сориентироваться в мире, надёжнее всего уповать на народную мудрость. И эта книга – замечательное средство усмирить собственные «как?» и «почему?», погрузившись в мир сказки, вымысла и почти архаических заблуждений.
ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Карина Схапман. Мышкин дом. – М.: Пешком в историю, 2014. – 58 с. – Тираж не указан.
Если только в детстве вы мечтали о кукольном доме, эта книга вам непременно понравится. Голландская художница Карина Схапман построила такой дом сама, из какой-то подручной мелочи, папье-маше, лоскутков, картона… Впечатляет результат: сотня комнаток, каждая со своим уникальным интерьером, собранным до мельчайших деталей, продуманным до трогательных пустяков, которые придают этим комнаткам не просто изящество, но потрясающий эффект «живого» обитания. Текст в этой книге вторичен, хотя неплох: простенькие рассказики из жизни мышек-друзей: Сами и Юлии. Но самое-то главное – картинки! А там, глядя на всё это богатство, созданное руками Карины Схапман, легко поверить, что мышки и правда живут своей скрытной, но проказливой и насыщенной жизнью: играют в шахматы, занимаются музыкой, ходят за покупками и, конечно, устраивают праздники. На страницах этой книги вы увидите как раз такой уютный кукольный дом, каким он должен быть у ценящих комфорт мышек, – и как бы людям не пришлось им позавидовать!