Нельзя не отметить и то, что большинство добровольно сдававшихся были люди старших возрастов, привязанных к семьям. Не зря командиры стремились ставить в первую линию молодёжь, оставляя «стариков» в тыловых службах.
Моральный фактор – победы и поражения – играл крайне важную роль, особенно в маневренные периоды войны. Известно, что наибольшие потери пленными в случае успешного наступления несёт отступающая, а не атакующая сторона. Войска защищающейся стороны становятся лёгкой добычей: в ходе вражеской артподготовки и наступления они теряют офицеров, связь со штабами, направление отхода и в конечном счёте боеспособность.
Поэтому лето 1915 г., разгар «Великого отступления» из Польши, стало самым страшным для русской армии периодом с точки зрения потерь пленными – около 976 000 человек.
Моральное разложение армии было усугублено эксцессами шпиономании. Шпиономания первоначально явилась попыткой Ставки Верховного главнокомандующего снять с себя ответственность за поражения 1914–1915 гг. В результате этой кампании солдаты по собственному почину начали искать предателей повсюду, даже среди своих командиров. Примеры были более чем впечатляющими: за «измену в пользу Германии» был отстранён от должности даже военный министр В.А. Сухомлинов. В итоге подозревали в измене даже августейшую фамилию. В такой ситуации сдача в плен зачастую стала представляться не как измена Родине, а как «измена изменникам».
Временное правительство пыталось выполнить союзнические обязательства, однако концепция «мира без аннексий и контрибуций» лишала войну всякого смысла.
С заключением «похабного» Брестского мира постепенно началось возвращение военнопленных, причём большевики сумели организовать полномасштабное снабжение пленных продовольствием, рассчитывая перетянуть их на свою сторону. Во многом так и случилось. Более того, среди революционеров и участников Гражданской войны в Красной армии оказалось немало бывших вражеских военнопленных: чех Ярослав Гашек, хорват Иосип Броз Тито, венгр Бела Кун, даже будущий нацист и палач, руководитель германской Народной судебной палаты Роланд Фрейслер.
Для нас же важно, наверное, понять, что многие пленные, даже не контуженные и не раненые, попадали в плен не потому, что добровольно переходили к врагу, а потому, что были измотаны боями или лишены возможности сопротивляться. Пленные вынуждены были претерпеть «ужасающую беспросветность жизни и безжалостную жестокость людей», писал Ремарк.
Конечно, это не оправдывает солдат, сдавшихся в плен до «исчерпания возможностей к сопротивлению», но по крайней мере обеляет память тех, кто умер в плену, так и не вернувшись на Родину…
Теги: Первая мировая война , история России
Съезд разрушителей
"Первый и последний президент СССР М.С. Горбачёв считает свой заслугой отказ от всевластия партийного аппарата и реформу власти, в результате которой штабом перестройки стал Первый съезд народных депутатов, прошедший ровно 25 лет назад.
А как рассказывают о нём школьникам сегодня? С одной стороны, мы называем распад Союза «величайшей геополитической трагедией", с другой - на Первом съезде и последующих были приняты законы, которые до сих пор определяют нашу жизнь. И как выкручиваются учителя истории?»
Михаил Антоненко, Саратов, инженер.
На вопрос нашего читателя отвечает учитель истории московской школы № 492 Александр Орлов:
– Говорить со школьниками о той смутной эпохе необходимо. Нужно найти подход. Мы ещё воспринимаем те события как сиюминутную газетную правду и часто недооцениваем значение происходившего на нашей памяти. Есть мнение: в школе следует ограничиться изучением более «отстоявшихся» времён. Вторая мировая война могла бы стать чётким рубежом: всё, что после, – вне школьной программы. Но я с таким подходом не согласен: события недавнего прошлого непосредственно влияют на жизнь современной России. На её экономику и культуру. На атмосферу в стране.
Во второй половине 1980-х наше общество переживало поворотный этап. Другое дело, что поворотный – не значит благотворный. Проблемы, которые обострились в те годы, не удаётся распутать и в наше время. Это и межнациональная рознь, и шокирующее социальное неравенство, которое начало проявляться после роста кооперативного движения.