А запахи! Прелой травы, яблок, сухих трав в домике няни, аромат роз на клумбах Петровского – запахи редкого по красоте осеннего пушкинского дня.
На каждом шагу радостно говорю: «Здравствуйте!» Как близким друзьям – дубу, Сороти, озёрам, соснам, дерновой скамейке, липовым аллеям искренне желаю здоровья. И они щедро дарят радость, как будто узнают, кивают, шелестят, журчат, звенят в ответ.
Удивительное состояние испытываю, когда читаю стихи здесь, на месте их рождения. Всё как будто смещается, и я слышу голос живого поэта:
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля –
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег.
Я благодарна детям за то, что они сумели разделить мои чувства. Серьёзные и насмешливые, строгие и снисходительные, распахнутые и сосредоточенно молчаливые – мы были не учителями и учениками, мы были той «неровной, но резвой семьёй», приехавшей к Пушкину за советом, утешением, очищением, выразить своё великое восхищение словом Поэта!
А сейчас, в поезде, сосредоточенно пишем эссе, путевые заметки и очень стараемся «не осрамиться перед Пушкиным», учась у него. Ведь он одну строку перерабатывал 14 раз, и эти черновики мы видели собственными глазами! Вот и пишем, правим и опять пишем… Проводник удивляется: «Какой-то вагон юных писателей!»
Побывав «в глуши лесов сосновых», «племя младое, незнакомое» сосредоточенно, вдохновенно творит.
И значит, мы снова задумаемся «над пушкинской строкой»! Состоялась встреча с нехрестоматийным Александром Сергеевичем, поэтом, по словам Горького, «до сей поры никем не превзойдённым»!
Елена Кузнецова
Теги: Моё Пушкиногорье
«Там доле яркие виденья»
Семён Гейченко. У Лукоморья. Пушкин. Михайловское. - СПб.: 2013. – 472 с. – 5000 экз.
"Когда люди уходят, после них остаются вещи. Вещи безмолвно свидетельствуют о самой древней истине – о том, что они долговечнее людей". Трудно оспорить эти слова легендарного директора Пушкинского заповедника Семёна Степановича Гейченко, под руководством которого было поднято из руин Второй мировой войны родовое гнездо Ганнибалов-Пушкиных. Можно лишь добавить, что долговечнее людей ещё и книги. В 1970-х годах Гейченко написал свои рассказы о дорогих сердцу каждого русского человека «опальном домике», «тригорском замке», «дубе уединённом», «аллее Керн», «скамье Онегина», «домике няни», Святогорском монастыре, городище Воронич, Сороти, птицах и зверях заветного Лукоморья. Потом ещё много лет добавлял новые истории, проникнутые искренним чувством, ярко рисующие образ «главного героя» и «нравы нашей старины». И к 110-летию хранителя музея книга была переиздана. В неё вошли две новые новеллы. Первая – «Однажды в замке Тригорского», написанная по мотивам воспоминаний Анны Николаевны Вульф, – в своё время была опубликована в районной газете «Пушкинский край», но для нового издания была заново подготовлена Татьяной Гейченко по отцовской рукописи. Вторая – «Фамильная легенда рода Пушкиных» – публикуется впервые: её Гейченко, будучи уже тяжело больным, диктовал дочери. В качестве послесловия использованы воспоминания Бориса Блинова, моряка, писателя, друга. Книга иллюстрирована Сергеем Дьяченко, мужем Татьяны Гейченко.
Семён Степанович стал неотъемлемой частью этих мест. Прежде всего в Михайловском встречаешь его домик с коллекцией самоваров, на котором даже пришлось повесить табличку: «Это не музей, а квартира. Музей дальше». Благодаря Гейченко в заповеднике – особая живая атмосфера: кажется, что поэт где-то рядом.
Невозможно понять Пушкина, не побывав в этих местах. «В каждом листике куста есть свои письмена. Пушкин умел их читать. Чтобы понять деревенского Пушкина, нужно, чтобы всякий приходящий в Михайловское попробовал разобрать эти письмена. Когда Пушкина спрашивали про его кабинет, он отвечал: «Деревня – вот мой кабинет». Деревня – это природа. Деревья, травы, кусты, птицы и звери. Пушкин любил эту землю», – утверждал Гейченко.
Он воевал на Волховском фронте под Новгородом. Был дважды ранен, остался без руки. Весной 1945-го Гейченко вернулся в Петергоф. Почти сразу его направили восстанавливать Пушкинский заповедник. Музей, как впоследствии книга, стали делом его жизни.
Татьяна СЕДОВА