Таких стихов мало. Но они есть.
Все три поэта, представленные в этой подборке, живут в Подмосковье, ближе к природе, и, может, именно потому имеют чуткий слух, добрый голос и светлую интонацию, что в современной поэзии встретишь нечасто.
Андрей Алексеев прозрачен и целомудрен, что удивительно для зрелого поэта. Не боится простоты, не прячется от искренности, лирический герой его беззащитен и простодушен, как ребёнок, этим и обаятелен.
Александр Сорокин - медитативный лирик, с раздумчивой интонацией мудреца, благородной речевой осанкой и лёгкой ритмической походкой. Поэт, который, с одной стороны, абсолютно погружён в собственный мир, с другой – постоянно ищет собеседника неким этическим призывом, содержащимся в каждом стихотворении.
Татьяна Романова-Настина одновременно философична и эмоциональна. Это стихи-бунт, стихи-вопрошание, стихи-моление. Это способ договориться с миром, чтобы не умереть от острой настойки радостей-разочарований, выпитой залпом.
Теги: Андрей Алексеев , Татьяна Романова-Настина
«Помолюсь на подорожник»
ДВА ПОЭТА
В кошельке земного лета
Звонких дней наперечёт.
Кроют крышу два поэта,
Крыша эта протечёт.
Крыша скоро прохудится,
Похоронит все труды.
Только слово не боится
Ни огня и ни воды.
* * *
Говори, я любил этот голос,
В нём не стихли мои соловьи,
Не беда, что душа искололась
О пустые обиды твои.
Ты прощать никогда не умела,
И не надо, останься такой!
За окном от февральского мела
Мир похож на приёмный покой.
Можно врать в эту чёрную трубку
И не страшно остаться вдвоём.
Это время прохладную руку
Держит крепко на пульсе моем.
* * *
Конечно, грустно, что в итоге
Минутных радостей земли
Мы станем пылью у дороги,
Дороги, по которой шли.
Кому помолишься, безбожник,
Когда настанет твой черёд?
А помолюсь на подорожник,
Что и за трактором встаёт.
ПРОЩАНИЕ
Промолчать на грани фальши
На вопрос простой
И не знать, что делать дальше
С вашей красотой.
Проводить на электричку,
Закурить дымок,
Ткнуть обугленную спичку
В старый коробок.
Только с лавочки перронной
Вскинуться слегка
На олений, на влюблённый
Крик товарняка.
Вроде тучка наползала,
Да простыл и след.
В ресторане у вокзала
Надпись: "Пива нет".
Нету счастья, нету пива,
Небеса пусты,
Только частая крапива -
Жгучие листы.
Да в её пределах пыльных
Около тропы
Спит на вывернутых крыльях
Парень из толпы.
И в сопенье этом кротком,
В жилке у виска –
О конечном, о коротком
Вечная тоска.
ПОРТРЕТ
Смотрел с Доски почёта
Так, будто знает что-то.
Вначале было мило,
Но быстро утомило.
Купил он крест нательный,
Стал сторожем котельной.
Светил оплывшим воском,
Пил водку за киоском
И помер этим летом
Законченным поэтом.
НЕБО
Мысль моя, стрела моя живая,
Ты лети, родимая, лети,
Неуклонно преодолевая
Встречный ветер Млечного Пути.
В том краю, где для надежды даже
Воздуха спасительного нет,
Дремлют звёзды с копьями на страже,
Медленный рассеивая свет.
Там, за океанами созвездий,
За скалой последнего числа,
Вечный день вздымается над бездной,
Бездной, раскалённой добела.
Но пред тем, как в пламя окунуться,
Чтобы раствориться и гореть,
Дай на нашу землю оглянуться,
Дай мне на Россию посмотреть!
Где за тишиной неизречённой.
За селом, клонящимся ко сну.
Ищет неба мальчик восхищённый,
Запрокинув русую копну.
* * *
А.С.
Жить так просто,
Пить без тоста,
Проходить как гость
Мимо старого погоста
За горбатый мост.
Густо селятся вороны
На погосте том,
Тускло светится сквозь кроны
Луковка с крестом.
И очнуться всею плотью,
Словно от толчка,
Оттого, что вдруг щепотью
Сложена рука.
МУЗЫКА
Старик играл, а скрипка пела,
Горела тихая заря,
И жизнь из вечности смотрела
Букашкою из янтаря.
События, пейзажи, лица
Мелькали в музыке разлук,