У нас всегда крайности. В советское время красную рыбу в хабаровских магазинах нельзя было найти днём с огнём, а простому люду её настрого запрещали ловить. Сейчас рыба на прилавках на любой вкус, но браконьеры до того распоясались, что представители рыболовецких фирм бьют в набат: если не обеспечить защиту нереста, можно потерять весь лососёвый ресурс.
По словам знакомого бригадира рыбопромысловой бригады из Советско-Гаванского района, основные нарушители - чаще всего владельцы путёвок на лицензионную рыбалку. Они берут в реках столько, сколько помещается в сети. Его возмущает, почему в нечётном 2013-м, когда заходит малое горбушечье стадо (большое идёт по чётным годам), контролирующие ведомства для его сохранения не остановили тут так называемый лицензионный любительский лов. И в других местах тоже. Вот речка Коппи южнее Советской Гавани.
«Промпредприятиям морской лов возле её устья в 2013-м большие начальники запретили, – недоумевает собеседник-бригадир. – Зато в саму речку запустили лицензионщиков. Лицензиями командует федеральное госучреждение Амуррыбвод. Чтобы рыба нормально отнерестилась, на каждой речке должны быть инспектора с техникой и оружием. Сейчас на район два инспектора, а речек шесть. Краевые чиновники якобы для любительского лова собираются организовать участок в устье реки Нельма. Местных жителей там почти не осталось, дорог до Нельмы нет, и добираться туда можно по морю на своём катере или судне не меньше суток. Так что рыбачить могут лишь матёрые браконьеры или те коммерсанты, которые проиграли конкурсы по рыбопромысловым участкам».
Из Советско-Гаванского района еду в соседний Ванинский на речку Тумнин, в посёлок Датта. Тут базируется колхоз имени 50-летия Октября, он ведёт прибрежный морской промысел лососёвых. Беседую с Анатолием Васильевичем Дакусом, начальником прибрежного лова. В Датте он уже около 40 лет. Сокрушается: «С открытием четырёх лицензионных участков возвращение в Тумнин лососёвых резко упало. Русло перекрывают сетями так, что кета и горбуша пробиваются в верховья на нерест в мизерных количествах, и из нерестилищ нет достаточного ската малька. Мы в самой речке не ловим и никогда не ловили, зато сейчас там орудуют браконьеры под видом лицензионщиков. Доходит до смешного: Амуррыбвод выдаёт лицензии на вылов в Тумнине камбалы, бычков и наваги – морской рыбы, которая в речке не водится! Хуже всего браконьерство сказывается на кете. Одно дело – Амур шириной в два-три километра, и другое, когда между берегами сто-двести метров и краснорыбице через частоколы сетей в верховья к нерестилищу не пробиться».
Вернувшись в Хабаровск, иду в управление Амуррыбвода, которое по госзаданию занимается рыборазведением и мониторингом водной среды по всему бассейну Амура. Организация любительской лососёвой рыбалки по именным платным лицензиям для Амуррыбвода, скажем так, дополнительный источник дохода. В прошлом году лицензионная квота по путёвкам для того же Тумнина составила 17 тонн на горбушу и 19,5 тонны на кету. Но, по оценке директора Хабаровского филиала ТИНРО Генриха Новомодного, кеты и горбуши в Тумнине перелавливают минимум в десять (!) раз больше квот по путёвкам. На других реках с переловом такая же картина. И всё из-за слабого контроля Амуррыбвода и терруправления Росрыболовства.
Но не только. Очень низка правовая культура населения. О морали и не говорю. В Охотском районе «любители» давно опустошают нерестовые реки в ущерб легальному промыслу. «Я буду настаивать, чтобы там, где рыбоохрана неэффективна, сократить время рыбалки в период нереста», – обнадёживает Генрих Владимирович. Идея неплохая, но, честно говоря, сомневаюсь, что какой-нибудь рыбинспектор сможет в разгар путины совладать со стаями залётных «любителей». Замдиректора Амуррыбвода Владимир Чихачев считает, что браконьерство процветает не на лицензионных, а на бесхозных участках. И соглашается, что нужного количества персонала и техники для обеспечения порядка в период лицензионного лова в штате Амуррыбвода нет.
В Амурском территориальном управлении Росрыболовства узнаю, что по сравнению с советским периодом штат рыбинспекторов сократился в три с лишним раза. К тому же их разоружили, забрали техническое обеспечение, и теперь они сами занимаются снабжением и ремонтом. За двадцать последних лет в Тумнине полностью уничтожен сахалинский осётр, а в Амуре знаменитые осетровые встречаются лишь в виде единичных экземпляров. «Если советские браконьеры ловили в основном для себя, – говорят ветераны ведомства, – то современные делают бизнес и творят беспредел. Для восстановления той же кеты нужно, чтобы на малой реке лет восемь никто не рыбачил».