Практически в то же время в Радонеж переселился некогда весьма богатый боярин по имени Кирилл, к этому времени уже разорившийся. Кирилл приехал в Радонеж вместе со своей семьёй – женой и тремя сыновьями. Одному из них – Варфоломею – на роду было написано стать поистине великим человеком, духовником земли Русской, известным всем православным под именем преподобного Сергия Радонежского.
Точной даты рождения Сергия не сохранилось – историки полагают, что он родился между 1313 и 1322 годами. Однако в современных житиях принято указывать, что это событие произошло в 1314 году в окрестностях Ростова Великого, где ныне Варницкий монастырь. Его мать – Мария – сразу поняла, что носит под сердцем не обычное дитя. В жизнеописаниях Сергия повествуется о том, что однажды, когда Мария была в храме, ребёнок трижды прокричал в утробе, после чего мать всё время соблюдала строгий пост. Да и родившись, младенец предпочитал поститься по средам и пятницам.
Когда Варфоломею было семь лет, его начали обучать грамоте, но учёба не давалась мальчику. И вот однажды отрок встретил в поле молящегося старца. Вежливо дождавшись окончания молитвы, Варфоломей рассказал монаху о своих неудачах, и тот, дав отроку просфору, благословил его. А Кириллу и Марии сказал, что сын их станет «обителью Святой Троицы и многих приведёт вслед за собой».
Вопреки устоявшемуся мнению, встреча эта произошла не в Радонеже, а под Ростовом. Но народную молву не переспоришь, и легенда сильней истории. Специально в окрестностях Радонежа поселился, чтобы живописать встречу на холсте, проникновенный Михаил Нестеров; многим знакома эта картина, быть может, самое известное из полотен художника. А зримое присутствие памяти – простая, но невероятно ёмкая скульптура Вячеслава Клыкова, автора памятников многим православным святым – Кириллу и Мефодию в Москве, княгине Ольге в Пскове, Серафиму Саровскому в Курской Коренной пустыни... Вот и в валах древнего Радонежа стоят мальчик и инок, точнее – мальчик в иноке, словно в далёком тысяча-триста-непамятном году в загадочном молящемся старце встретил отрок Варфоломей самого себя.
Слова старца оказались пророческими. Мальчик стал усердно и успешно учиться, церковные книги он предпочёл играм и детским забавам (что, кстати, не очень-то нравилось его родителям), а после избрал себе путь инока. Когда родители Варфоломея умерли, он вместе с одним из своих братьев отправился искать себе место для пустынножительства. Приглянувшееся им место находилось на отшибе от всех дорог, на холме, который местные жители называли Маковкой. Вскоре, правда, брат переселился в Московский Богоявленский монастырь – «не выдержал пустынной жизни», говорят жития. А Варфоломей принял постриг под именем Сергия.
В «Рассказах из истории русской церкви», написанных в XIX веке известным духовным писателем М.В. Толстым, отмечается, что молодой человек (а Сергию тогда было 24 года) долгие месяцы был обуреваем всеми мыслимыми страхами: жил в келье абсолютно один, его мучили жара и холод, голод и жажда, неведомые голоса гнали его прочь. Но в молитве и посте он находил утешение, и даже дикие звери не трогали отшельника. Более того, однажды к келье Сергия пришёл голодный медведь, и монах разделил с ним свой единственный кусочек хлеба[?]
Постепенно к Сергию потянулись и люди – за советом и спасением, кто-то селился рядом с пустынником, и через некоторое время на холме появилось уже более десятка келий, которые обнесли оградой. Так возникла обитель Святой Троицы – будущая Троице-Сергиева лавра. Вопреки своему желанию, Сергию пришлось стать её игуменом – так просила братия, так решил митрополит…
Шло время, Сергий приобретал всё больше уважения и влияния. К нему обращались за советом князья из разных земель. В результате благодаря, как теперь бы сказали, миротворческим и дипломатическим способностям настоятеля многие из них примкнули к войску московского князя Дмитрия Ивановича, когда пришло время противостоять войску ордынскому. Сам Дмитрий приехал к Сергию, чтобы испросить его благословления на битву с татарами, ведь было известно, что тот обладал пророческим даром. И Сергий сказал, что если Бог поможет, то князь победит и невредимым вернётся домой с великими почестями.
Расклад на Куликовом поле был отнюдь не в пользу наших войск. Силы Мамая превосходили как минимум вдвое; за хорошую плату татар поддержали генуэзские наёмники, с тыла поджимали литовцы... Требовалось наголову разбить противника в быстрой битве, иначе – верная гибель всему войску. Но когда русские дружины увидели многочисленную татарскую орду, они остановились в нерешительности. И тогда примчался к ним гонец от Сергия с точным предсказанием победы. Более того, Сергий прислал Дмитрию Донскому и двух вооружённых иноков – Пересвета и Ослябю. Оба геройски погибли – один в знаменитом поединке с татарским богатырём Челубеем перед началом битвы, а второй уже в ходе сражения, защищая знамя своего полка.