Между тем антироссийский маразм на Украине крепчает, ситуация крайне взрывоопасна. И, конечно, никакой здравый ум не может представить, чтобы руководство нормальной страны учинило кровавую казнь части собственного народа. Однако украинские националисты сотворили и продолжают творить гуманитарную катастрофу, прикрываясь ложью о том, будто уничтожают террористов-сепаратистов, чтобы не допустить раскола Украины.
Им, видимо, ещё не ясно, что раскол уже произошёл и трещина прошла через сердца самих украинцев, поэтому единой и неделимой она уже никогда не будет, даже если Киев вернёт мятежные области. Ведь тамошнее население и его потомки не забудут и не простят тех ужасов, которым подвергли их бандеровские нелюди. Пусть дело обстояло бы так, как заявляет центральное руководство, но правительственные войска, согласно международным законам, всё равно не имеют права расправляться такими методами и таким оружием даже с повстанцами, не говоря о безоружном населении, виновном лишь в том, что потребовало права говорить и писать на родном языке. Правители сочли эти демократические требования сепаратистскими, а тех, кто их объявил и отстаивал, – террористами…
Мы видели и слышали этих «террористов» в облике перепуганных детей, плачущих матерей и немощных старцев, нашедших спасение в соседней России. Но видел ли их новый украинский президент, отдающий преступные приказы? А главное, какие для себя сделал выводы? Уже первые лица европейских стран, как и Путин, бьют тревогу, призывая Порошенко остановить геноцид народа, но их не слышат, ибо слушаются заокеанских хозяев, приказавших очистить от униженного властями населения юго-восточную территорию.
Кровь и слёзы семимиллионного населения, конечно же, не разжалобят американских политиков и олигархов. Но должна же наконец близорукая и благодушная Европа протрезветь от лжелиберализма и антироссийского угара, осознать опасность жёлто-блакитной чумы для всех европейцев и остановить с помощью России украинский неофашизм, пока тот не разжёг пожар третьей мировой войны.
Теги: Украина , майдан
Постмодернизм кончился
Евгений Водолазкин не ищет ответы на современные вопросы
"ЛГ"-ДОСЬЕ
Евгений Германович Водолазкин - прозаик, литературовед. Родился в 1964 году в Киеве. Окончил филологический факультет КГУ им. Т.Г. Шевченко. В том же году поступил в аспирантуру Института русской литературы АН СССР (Пушкинский Дом), в Отдел древнерусской литературы, возглавляемый академиком Д.С. Лихачёвым. Опубликованный в 2009 году роман Водолазкина «Соловьёв и Ларионов» вошёл в шорт-лист премии «Большая книга» (2010). Следующий роман, «Лавр», был удостоен этой премии в 2013 году, также получил премию «Ясная Поляна» и премию конвента «Портал». Живёт и работает в Санкт-Петербурге.
– Недавно в телепередаче «Воскресный вечер с Владимиром Соловьёвым» некий американский писатель на вопрос: «Чего Запад хочет от России?», не моргнув глазом, ответил, что миссия Запада – освободить Россию от «византийства». Чем, на ваш взгляд, Западу мешает (или не мешает) российское «византийство»?
– Не знаю, о каком американском писателе идёт речь, но остаётся лишь порадоваться, что «миссию Запада» определяет не он. Впрочем, Запад, по моим наблюдениям, занят преимущественно собой, так что главные его «миссии» носят внутренний характер. Что же касается самого высказывания, то оно показывает абсолютное непонимание автором хода европейской истории. Европейская культура имеет два равновеликих крыла – восточное (византийско-русское) и западное (римское). В одни исторические периоды доминировал Запад, в другие – Восток. Периодом восточного доминирования обусловлено, в частности, историческое решение князя Владимира о крещении Руси. Помимо причин провиденциальных, его византийский выбор был связан с чётким пониманием того, что в X веке Византия была бесспорной сверхдержавой Средневековья. Существуют десятки примеров того, как Рим заимствовал константинопольские историософские и богословские концепции. Важно понимать, что «византийство» – неотъемлемая часть европейской культуры. Человеку поверхностному она, в сравнении с западноевропейским наследием, может показаться менее яркой, но непредвзятый и доброжелательный взгляд непременно увидит в ней бесконечную глубину. Культивируемой ныне идеологии глобализации трудно примириться с этой глубиной (приведение всего к единому знаменателю никогда не бывает глубоким), и она выдумывает для себя всякие «миссии». Но водораздел здесь идёт не по линии Восток–Запад, он пролегает в человеческих сердцах, которые бьются по-разному даже на одной улице. Я знаю многих западных людей, которые в поисках ответа на свои вопросы всё чаще обращаются к русскому опыту, прежде всего – к русской литературе.