– Как вам работалось с русскими актёрами и почему вы не пригласили на главные взрослые роли итальянских актёров?
– Я выбирал и итальянцев тоже. Но мне очень нравилась идея, что родители – русские. Эта история об усыновлении чужого ребёнка. И она была бы, наверное, менее интересной, менее содержательной, менее глубокой, если бы все персонажи жили в одной стране. Двое усыновлённых детей из одной и той же семьи, из одной и той же страны – это как-то слишком уж просто для драматургического материала. Поэтому родители Алексея должны были быть русскими. Андрей Чернышов и Ольга Погодина в России популярны и знамениты, действительно хорошие умелые актёры. Когда ты работаешь с шестью детьми, когда ты от них переходишь ко взрослым актёрам – это очень разительное впечатление… Когда после сцен с детьми я приходил к Андрею, это всё равно, что сесть за руль «феррари»! Он всегда был готов к любым виражам, а я, сидя в режиссёрском кресле, мог получать удовольствие от его работы и даже мог себе позволить немного расслабиться. С русскими актёрами работать очень легко, потому что они отдаются работе, своему делу, как никто другой. С детьми в этом смысле приходится всё время быть максимально собранным. Но я заметил, что вообще дети очень хорошо учат тому, как можно жертвовать собой. Если ты устал после 8 часов работы, то глядя на детей, которым всё даётся гораздо труднее, чем тебе, уже ничего другого не остаётся, как только вернуться к нужной концентрации. Они были символами для всей нашей съёмочной группы – они нас учили.
– Итальянский кинематограф переживает не лучшие времена, совсем недавно реанимировали знаменитую римскую киностудию Cinecitta, где когда-то работали Феллини, Антониони, Бертолуччи. А теперь состоялся ваш дебют в кино. Почему вы начали с фильма, адресованного в первую очередь детской аудитории?
– К сожалению, детское кино крайне редко сейчас снимается в Италии. Ни для детей, ни про детей. Раньше таких фильмов снималось больше. Но после кризиса итальянский кинематограф старается восстановиться за счёт более коммерческих проектов, и детские фильмы не рассматриваются в этой категории. Я на самом деле счастлив, что сделал эту картину, считаю, что мне как режиссёру очень повезло. Это большой опыт. В своей жизни я постоянно убеждался, что именно детский возраст является периодом нескончаемой энергии, которая питает всё вокруг. Поэтому для меня было абсолютно естественно желание показать момент зарождения первой любви. Момент в жизни любого человека важный, трепетный, непонятный…
– Серджо, не могу не спросить о вашем театральном опыте – вы же поставили «Чайку» Чехова. Сейчас действие его пьес чаще всего переносят в наши дни, показывая тем самым их современность. Чем он вам близок, почему выбрали именно его пьесу?
– Это чрезвычайно сложный вопрос. Огромный!.. Хочу подчеркнуть, что я знаком с русской культурой и, в частности, с большим уважением отношусь к русским сказкам. Это чудесный мир, очень особенный. Мне он очень нравится! Я читал много русских пьес, но работал в основном с Чеховым. В Италии обычно Чехова воспринимают как драматичного автора. И это решение, на мой взгляд, не вполне верно по отношению к Чехову. Потому что его пьесы отражают сильнейшее чувство юмора автора, они наполнены иронией. Чехов сам себя называл чуть ли не в первую очередь и в том числе комическим автором! Ирония, если обращаться к древнегреческой истории театра, – это некоторый уровень отстранённости человека от происходящего рядом и вокруг. То есть текст пьесы, который произносится персонажами, и то направление, куда хочет идти сам Чехов, – они несколько различаются между собой, это не одно и то же. Вот в таком смысле Чехов, безусловно, очень современный автор. Потому что в этот дистанционный разрыв обычно можно пойти с ломом, что иногда становится слишком уж радикальным вмешательством. Иногда режиссёр слишком вольно обращается с текстом драматурга, что не всегда допустимо. В целом Чехов – автор прошлого века. Мне кажется, неверно думать, что многие гении драматургии прошлых веков могут быть действительно актуальными сегодня. Современный мир настолько сложен! Не думаю, что Аристофан, Апулей, Шекспир, Мольер, Шиллер, Чехов могут быть по-настоящему значимыми для современного зрителя. То, что сегодня происходит в театре, зачастую не имеет отношения к искусству. Режиссёры просто используют великие имена, потому что многие произведения есть в школьной программе и школы будут раскупать большую часть билетов для похода детей в театр. Это всегда гарантированный зритель. Поскольку данной публике содержание известно, режиссёры будут счастливы от того, с каким удовольствием их трактовку смотрят школьные преподаватели. Кроме того, бренд вообще всегда легче продать: будут у спектакля спонсоры и площадки, зрители раскупят билеты, режиссёры и актёры дадут много интервью, все будут очень довольны… И, конечно, это не будет иметь отношения к тому, что якобы Шекспир может подать какой-либо пример сегодняшнему молодому человеку – как ему сейчас жить...