Эти три автора незнакомы даже виртуально, но пусть на страницах газеты они объединятся и найдут себе новых читателей.
Евгений МИНИН
Вадим ГРОЙСМАН
ПЕТАХ-ТИКВА, ИЗРАИЛЬ
ЗВЕЗДА
Звезда направила неверный голос твой,
Сюда сверкнула отовсюду.
Встань перед совестью, как лист перед травой,
Верни полученную ссуду.
Не стало города – и высохла река,
Ты сам осмеян и отвержен.
Встань перед будущим во всех твоих грехах,
В неподобающих одеждах.
В заветных рукописях нечего искать,
Нарушен синтаксис субботний,
Но ты не выброшен, и музыкою стать
Обязан скрежет твой зубовный.
Из тела стань листом и прочитай с листа
Завет с печалью и весельем.
Не вспышка и не облако – звезда
Остановилась над селеньем.
* * *
Отнимается всё, что даётся,
Как ни мучай его, ни зови.
Мне обузой моё первородство,
Кочевое наследство в крови.
В ненадёжное время, покуда
Грозный ангел не послан за мной,
Сотвори мне словесное чудо
Из камней да из персти земной.
На пороге, в тускнеющем свете
Говорит молчаливый ловец,
И сплетаются в нежные сети
Серебристые нити словес.
* * *
Без превращения и лжи,
Не спутав бред и явь,
Теперь и слова не скажи,
И точки не поставь.
Найти слова не удалось,
Что прогоняют боль.
Попробуй силу этих слёз,
Потрогай эту соль.
А если ужас отпустил
Хоть на исходе дня,
Послушай музыку светил,
Молчание храня.
Возьми холодный, чистый звон,
Что издаёт звезда,
И словом одолеешь сон,
И будешь допоздна
Земного воздуха опять
Касаться языком
И перед зеркалом стоять,
Как перед чужаком.
* * *
Облака – растрёпанные косы –
Протянулись над пустым холмом.
Приютили кедры или сосны
Тишины испуганный фантом.
Издали доносятся до сквера
Вой сирены и шашлычный дым.
Осень, сумерки, число и мера
Завладели временем моим.
Надо бы проститься осторожно:
Хорошо смеркается, надёжно,
Глянул вечер с ближних берегов.
Вся округа, сколько видеть можно,
В разноцветных точках очагов.
К сердцу подступающая влага.
Словом наведённые мосты.
То и это. Ветер и бумага.
Без любви не совершить ни шага
Прочь от неизбежной темноты.
* * *
Год за годом – скука и рутина,
И пустых мечтаний разнобой.
Помните, когда-то не хватило
Нас на то, чтоб сделаться собой?
Честные работники забвенья,
Мыслящая травка на ветру...
Страх и бедность, опыт и сомненья
Горький след оставили во рту.
Но бывает чудо между нами:
Нищий путник, двоечник хмельной
Говорит с былыми временами,
Как с ребёнком, спящим за стеной.
Странный дар не тешит и не лечит,
Только шлёт неуловимый звон
В каменную тьму тысячелетий,
В чёрную прогалину времён.
И дремучий человек пещерный
Голову закидывает вдруг,
Будто слышит небосвод вечерний,
Медленно вращающийся круг.
Инга КАРАБИНСКАЯ,
УХТА, РОССИЯ
ПЕПЕЛ
В русском языке слово «любовь»
длиннее, чем слово «жизнь».
Сергей Шестаков
Она ему пишет: «здравствуй, всё хорошо.
Твоё письмо пока ещё не дошло.
Мне снова стали сниться цветные сны.
Отсюда не видно ни одного окна,
Никто не скажет – я чаще всего одна,
Но, кажется, это верный симптом весны».
Она ему пишет: «знаешь, мой дорогой,
Я эту комнату помню совсем другой.
А внуки давно засыпали старый пруд,
По осени жгли листву и спалили сквер,
Из мебели целы тумба и секретер,
Впрочем, их тоже пропьют или продадут».
Она ему пишет: «всё своим чередом.
На прошлой неделе дочь заложила дом,
Но денег не хватит даже долги раздать.
Вчера в саду зацвела твоя алыча.
Пока хватает бумаги и сургуча,