С такой ленинской отметиной Каткова поместили в категорию реакционеров, его и поминать-то было неприлично. Оттого на журфаке МГУ советские студенты из истории русской печати только и узнавали о нём эту характеристику, данную вождём большевиков. А у Ленина конспектировали любую строчку, хоть как-то относившуюся к журналистике. Но в его десятках томов совершенно невозможно представить такие строки:
«Нам нужно теперь именно то, чем во всех своих сословиях всегда был силён русский народ. Он всегда был силён своим патриотическим духом… Это сила испытанная, сила великая, сила, создавшая Россию и возвысившая её. Только этой силе обязаны мы нашим национальным могуществом».
Ленин заклеймил заботу о Русском государстве «великодержавным шовинизмом», объявив ему смертный бой. Мятеж в Польше считал «демократическим подъёмом». А Катков видел в тех событиях 150-летней давности очередную угрозу разрушения государства:
«Мятеж, кровопролитие, тайные политические убийства, казни, бесславие и позор, уничижение, какого Россия не запомнит; русское имя, преданное всеобщему поруганию; вопрос, поднятый о самом существовании русского государства и русского народа».
Можно бесконечно спорить, кто исторически больше прав – разное время, разные политические ситуации. Но сегодня, когда России вновь опасно грозят с западных направлений, именно Катков как политический публицист нам намного важней. Вот кого надо издать полностью и изучать на факультетах журналистики.
Навязав историю России в марксистско-ленинской парадигме, нас приучили считать революционеров «борцами за народное счастье». Как посмотреть... Мятеж тогда охватил Польшу, Литву, Западную Белоруссию, Правобережную Украину. Вожди «Земли и воли» звали к разделу России на многие государства, заявляя, что это необходимо для прогресса. Против чего тогда и начал яростную публицистическую борьбу Катков.
Получив в аренду в 1863-м газету «Московские Ведомости», он словом и делом страстно защищал Русское государство от нападок. Редакторство издания стало для него важнейшей государственной службой, которой он отдался полностью, забывая обо всём личном.
В каждый номер Катков писал по одной (часто по две, а иногда и по три!) большой статье (диктовал по ночам). За год их выходило 600–700! «Передовые «Московских ведомостей» читаю с наслаждением, – так к ним относился Ф. Достоевский. – Они производят глубокое впечатление». «Трибуном Страстного бульвара» назвал Каткова Н. Лесков (на Страстном бульваре помещалась редакция газеты, ставшей самым авторитетным изданием в России).
Круг интересов Каткова, кажется, охватывал буквально всё: он как специалист писал о государственном строительстве, мировой политике, военном деле, экономике, юриспруденции, науке, образовании, сельском хозяйстве, философии, литературе…
А ведь он ещё и журнал «Русский вестник» выпускал! Где печатался сам и где опубликовал почти все романы Ф. Достоевского (чем сильно помогал ему материально), «Войну и мир» и «Анну Каренину» Л. Толстого, Ф. Тютчева, Н. Лескова, И. Тургенева, А. Фета и немало других классиков русской литературы.
Развитие образования в России Михаил Никифорович тоже считал своим долгом. Стремясь создать образцовое классическое учебное заведение, вместе со своим товарищем Павлом Леонтьевым на свои деньги они основали в Москве на Остоженке Императорский лицей в память цесаревича Николая.
Его сильно волновала судьба Украины, которую со времён Хмельницкого всегда хотели оторвать от России: «Сохранит ли свои исторические права и свою русскую национальность народ Украйны, или польская шляхта, подчинив его себе, сотрёт мало-помалу исторические его особенности…» А в «Русском вестнике» опубликовал статью, где автор дал точный исторический прогноз:
«Перенесёмся в отдалённое будущее, предположим, что при неблагоприятных для России условиях, ваши стремления увенчались успехом, что вам удалось выковать язык для пятнадцати насчитанных вами миллионов южно-Руссов, что вы воспитали новое поколение на ваших украинских учебниках, что оно выросло и разумеется отвернулось от общерусской литературы, а читает подготовленные вами в изобилии украинские сочинения по всем отраслям науки и словесности. Что же, неужели бы поблагодарил бы вас за это славянский мир? Вы бы образовали ещё новый удел в духовной славянской области, произвели бы обособление двух ветвей одного племени, и какого? – единственного, которому удалось сплотиться в великое целое».