Дальше я расслабился, теперь-то можно ехать спокойно. Как же! Сразу за Темрюком развилка. «Морпорт» – направо, «Голубицкая» – налево. Вопрос на засыпку: куда повернёте вы, привыкшие к указателям «Порт Кавказ» и знающие, что вам туда? Правильно, туда же поехал и я, как все нормальные 99 процентов. И воткнулся обратно в ночной Темрюк, где, видимо, тоже есть морпорт. Но быстро сообразил, встал и понял, что надо возвращаться и ехать на «Голубицкую», карта помогла. А мимо меня неслись машины, которые явно принадлежали таким же адекватным людям и которые ещё не оценили «засаду». Не думаю, что это саботаж, просто местным это не нужно, им понятно и так, а приезжие не станут останавливаться и вбивать плакаты. Поэтому поручить организацию надо было тем, кто в этом кровно заинтересован, – крымчанам. Они бы сразу за мизерные деньги все трассы указателями увешали.
В порту «Кавказ» я увидел отмобилизованную, материально обеспеченную, полностью механизированную своими же автомобилями дивизию курортников. Дивизию, которую не могут оперативно перебросить в Крым и которая быстро теряет боеспособность. Крым ждёт их, Крым в блокаде, они нужны там, и они готовы влиться на полуостров, поддержав его всем, что у них есть – средствами, отношением, радостью. Нет, всё организовано неплохо, куда лучше, чем обычно. Мы не видели, чтобы кто-то прорывался за деньги без очереди. Ещё у Ростова появились первые световые табло: «Ожидание очереди на паром около 10 часов». Эти «около» бывали и сорок и тридцать. Может быть, кто-то проходил быстрее. Паромов много, я насчитал три больших и два местных, маленьких. Беда же в том, что все занятые в процессе «ходят». По-южному, не торопясь. Как будто нет блокады перешейков. Две основные артерии перерезаны, осталась одна! Это блокадное время, и здесь должны «бегать», как посоленные! Наконец мы погрузились на паром. И, полностью загруженный, он простоял больше часа. Можно было сходить туда и обратно.
Всё понимаю, не ропщу, а просто ищу выход. Уверен: спроси любого, готов ли он дать сто рублей с машины, чтобы на табло стояло: «Ожидание очереди на паром 0 минут»? – отдаст не глядя. Сумма будет солидная. А на переправу поставить двух комиссаров из той же Евпатории, с каждой стороны. С правом стимулировать не только деньгами, но и дубинкой по мягким частям. И рассосётся всё в момент. Если шторма не будет. Проезжая Феодосию, среди машин, предлагающих жильё, увидел надпись: «Уютное, недорогое жильё всем, прошедшим мучения на пароме». И подумал, что постоянный корпункт федеральных телеканалов теперь должен быть на переправе. С ежедневными репортажами, чтобы не расслаблялись. И директива – ожидание не более часа. Это вполне реально.
Въехав в Евпаторию, где бываю ежегодно и много лет, понял, людей мало, куда меньше, чем год назад. Мне стало стыдно глядеть в глаза людям, соседям, которых знаю двадцать с лишним лет. Скажут грустно: ну что, присоединились и где вы… Я же тут своего рода «полпред» России.
Но я увидел светящихся людей! Их улыбки, радостный смех смыли усталость пути. Меня теребили, рассказывали, как митинговали, организовывали референдум, агитировали украинских военных. Как на референдум шли толпами, как ползли те, кто из дома-то выйти раньше не мог. Как плакали и обнимались на участках. «А как же курортники, сезон», – недоумённо спрашивал я, потрясённый увиденным и услышанным. «А никак, пусто, – смеясь, отвечали мне те, кто сам строил свои небольшие гостиницы, турбазы. – «Да мы же понимаем, наплевать, потерпим, это всё ерунда, главное – мы дома! Пусть три года, пять, но всё наладится. Главное не это…». Рассказали и о паре «предателей», которых сумели как-то отыскать украинские «телевизионщики» и которые были против референдума. Их никто не трогает, с ними общаются, но только по необходимости. Образец терпимости: на Украине тех, кто за Россию, убивают, сажают или изгоняют.