– Может быть и такое, – задумалась Валентина. – Но зачем вы так сказали. Теперь посеяли во мне сомнения и страх.
– А мне кажется, нас просто хотят отодвинуть, – считает Андрей. – Мы уже всё сделали, а теперь можно забрать и представить как дело рук самих чиновников.
– О, это знакомо, – соглашается Николай Михайлович.
– Мы подняли целый исторический пласт, – говорит Валентина Ключникова. – Не говорю уже, сколько средств потрачено. Дело даже не в деньгах. Для всех нас открылись новые горизонты. В конце концов это был мой урок творчества.
Говорю: почему бы не избрать совет по управлению этим ситцевым наследием? Не поставить работу чиновников под общественный контроль?
– Какое там! – охлаждает мой пыл Забиронин. – Все апатичные. Каждый занимается своим делом. Многих ещё придётся будить…
Пока же то, что удалось найти в цехах, подсобках, кочегарках комбината, лежит мёртвым грузом в коробках (лежит ли?) в подвалах Дома культуры. То, что было куплено, пошито, нарисовано, тоже лежит в коробках Дома творчества, куда Валентина окончательно переходит на преподавательскую работу.
Их с Андреем ситцевый путь тоже оказался неровен. Но он ещё только начинается.
КАРАБАНОВО Владимирской области
Теги: общество , семья
Искусство смирения
Лоуренс Гонсалес. Остаться в живых: психология поведения в экстремальных ситуациях. - М.: Манн, Иванов и Фербер, 2014. – 336 с. – 3000 экз.
В январе 1945 года в небе над Германией был подбит американский бомбардировщик. Упав с восьмикилометровой высоты, один из членов экипажа переломал себе кости, однако остался жив. На земле его хотел добить немецкий крестьянин, но ружьё дало осечку. Лоуренс Гонсалес вырос не с мифами, сказками и легендами, а с этой почти невероятной историей, ибо тот американский лётчик – его отец. Гонсалес посвятил жизнь изучению искусства выживания в экстремальных ситуациях.
Как так происходит: в одних и тех же условиях здоровый мужчина может умереть – а хрупкая и к тому же раненая девушка спастись? Почему заблудившиеся шестилетние дети выживают чаще, чем подростки? И почему больше шансов на спасение имеют те, кто готов думать не только о себе?
Природа – величайший шахматист, пишет Гонсалес. Победить её невозможно. Учесть все имеющиеся обстоятельства – чрезвычайно трудно. И потому начинать надо со смирения и приятия. Мысль "почему это происходит именно со мной?" – враг выживания. Правильный ответ: нипочему. Просто прими это. Это интуитивно умеют маленькие дети, которые пока ещё не пытаются вести себя в незнакомой обстановке «как взрослые».
Вслед за приятием происходит выбор между решимостью жить и готовностью умереть. Решимость жить, по Гонсалесу, всегда сопровождается определёнными проявлениями. Первое и главное: способность ставить маленькие – не глобальные, а совсем маленькие – цели и прилагать усилия для их достижения. Проползти пятьдесят метров. Перейти на другую сторону плота и сесть там, чтобы уравновесить его. Руководствуясь каким-то осмысленным критерием, выбрать направление и придерживаться его. Второе: у людей, решившихся выжить, как правило, обостряется способность видеть красоту и подробность мира. Это тоже знак приятия ситуации.
Но может быть и по-другому. Философия выживания не знает абсолютно чётких догм. Да, у вас должен быть хотя бы минимальный план – но вы должны быть готовы пожертвовать им, если условия изменятся. Да, обыкновенно зрение «расширяется» – но есть примеры, когда борющиеся со смертельной опасностью люди не видели ничего, кроме того, что было им необходимо в каждую конкретную минуту. Смирение – это очень важно, но люди, которым удалось победить рак, чаще были плохими пациентами и всё ставили под сомнение. В башнях Всемирного торгового центра выжили те, кто не послушался призывов охраны оставаться на местах и поспешил выбраться наружу. Выживание не совместимо с догмами.
Опыт тоже может быть опасен. «Если у тебя было много опыта в опасных и сомнительных ситуациях и не произошло никаких неприятностей, то мозг, идущий путём наименьшего сопротивления, начинает считать, что всё это результат твоего умения и находчивости». Самонадеянность вредна. А вот заботиться о других – полезно. Помогая спастись другим, человек перестаёт быть жертвой, забывает свои слабости и привычки. И это – очень хорошо. Но только до того края, когда шахматист-природа ставит жёсткий выбор: либо ты – либо он. Такие случаи тоже бывают[?]