Помимо рыбаков, выловивших нас под Судаком, мы были знакомы ещё с одним представителем этой древнейшей профессии. Член местного рыболовецкого колхоза, пьющий красавец Василий иногда приносил тёте Саше что-нибудь из утреннего улова. Уставшие от столичной интеллектуальной жизни отдыхающие дамы затевали с бравым рыбаком Васей отчаянный флирт, а то и закручивали лихой роман. Он же придерживался правила: если девушка хочет, грешно ей отказывать, и не отказывал. Мы с дедушкой от коктебельского Дон Жуана ждали только свежей рыбки, из которой тётя Саша варила ушицу. Если в сети шла царица Чёрного моря, то мы лакомилось жареной барабулькой. Её сестрицы, не попавшие на сковороду, висели в огороде на проволоке под палящим солнцем, вялились и занимали очередь к пивной кружке дяди Лёши. Другим деликатесом, очень для нас неожиданным, стали обвалянные в муке с солью и зажаренные в хруст на растительном масле стрелки лука.
Посуду после обеда тётя Саша мыла сама, а после завтрака и ужина – мы, стараясь как можно экономней расходовать воду. Вся использованная влага выплёскивалась в кусты дрока и тамариска, которые произрастали повсюду, окрашивая весной Коктебель в жёлто-розовую гамму и временно отнимая у полыни пальму первенства среди запахов.
Несмотря на трудности с водой, в посёлке два раза в неделю функционировала баня. Часы работы демонстрировали мудрость руководства: мужчинам отводилась на помыв четыре часа, а женщинам – пять. Но и те и другие выходили из бани удивительно похорошевшими и помолодевшими. Когда моя ветрянка сошла на нет, дедушка попросил Мику помочь мне в борьбе за чистоту тела и волос. Мы долго стояли в очереди, наконец она приблизилась к заветной двери, и тут неласковая полнотелая заведующая храмом чистоты подозрительно взглянула на Мику и строго сказала: «Мальчик, а тебе сюда нельзя». Мике пришлось предъявить неоспоримые доказательства принадлежности к женскому полу.
Существовала и другая возможность избавления от грязи. За диким пляжем по дороге в Лягушачьи бухты действовала альтернативная баня при местной небольшой электростанции, работавшей на морской воде. После использования вода выливалась из трубы в бетонной стене и устремлялась в материнское лоно. Чья-то умная голова нашла ей достойное применение. За небольшую мзду можно было сколько угодно стоять под горячей солёной струёй, смывая с себя чёрно-серую маску из совершенно бесплатного кила, залежи которого за многие миллионы лет превратились в прибрежную линию холмов. Их склоны скреплялись цепкими растениями с белыми цветочками, бутоны которых знающие люди собирали, засаливали и добавляли в солянку, салаты и даже в винегрет. Увы, ни в детстве, ни теперь я не могу по достоинству оценить каперсы. Не находила и не нахожу в них вкуса, столь восхваляемого всеми кулинарными книгами.
При моих достаточно широких вкусовых взглядах кроме каперсов было ещё одно блюдо, даже воспоминание о котором вызывает у меня неприятные ощущения...
Первые главы новой книги Алисы Даншох «Кулинарные воспоминания счастливого детства» опубликованы в «ЛГ» № 13, 17, 27, 32–33 за 2014 год
Теги: современная литература
Без мяча
Василий АЛЕКСАНДРОВ
Когда смотришь на матчи нашей футбольной сборной с серьёзными противниками на каком-нибудь ответственном соревновании, уже много лет испытываешь смешанные чувства. В них отчаяние смешивается с невиданным удивлением. Причём оба этих состояния происходят из одного риторического вопроса: как в самой большой стране мира не находятся одиннадцать человек, способных играть в футбол так, как положено, так, чтоб было похоже на эту игру. Иначе как чудом, аномальным явлением - это назвать невозможно. Особенно поражает воображение то, что по лицам и жестам наших футболистов легко догадаться о самом главном – самое страшное для них на поле – это когда к ним попадает мяч. Без мяча ведь можно иногда бегать, поднимать руки, потом расстраиваться, а когда к тебе попадает мяч, с ним что-то нужно делать. И вот это вызывает неразрешимые трудности и страх. Выход наши находят один: откинуть бы его куда угодно и как можно скорее! А публика хватается за голову и кричит: куда? Комментаторы судорожно ищут объяснения. И даже находят такие причудливые, как "недонастрой", «волнуются», «перегорели». Никто, правда, не говорит, что эти диковинные вещи случаются только с нашей сборной. Другим командам это неведомо, вероятно, в силу их очень примитивной душевной организации.