Книги, музыка, вкус и запах,
Шевеленье строчки и голос твой,
И решение чьё-то, что бывший мой
На беззвучных уходит лапах.
Инга ДАУГАВИЕТЕ
Родилась в Риге, окончила Латвийский государственный университет. Финалист и призёр ряда конкурсов, в том числе «Пушкин в Британии», «Эмигрантская лира». Публиковалась в газетах «Интеллигент» и «День», в журналах «Белый ворон», «Австралийская мозаика», «Интеллигент. Избранное» и «Витражи».
C 1994 года живёт в Мельбурне.
ОСЕНЬ
Чем дольше веришь – тише слова молитв.
Светлее ночь. Размереннее строка.
Невероятно ярок осенний лист,
И растекается в рамке небес закат.
Из города – все дороги ведут к воде,
(Чем ближе дюны – пронзительней синева),
И в янтаре тает короткий день.
Всё – забывай. Намеренно – забывай!
Касается края воды золотой клубок,
Идёшь, почти не касаясь седой земли....
И вдруг понимаешь, как равнодушен Бог.
И как – нечеловечески – справедлив.
* * *
– Помнишь, соседка была, говорила «Алла»..!
И замирала, к небу подняв глаза.
В нашем квартале (пять минут от вокзала),
Жить без молитвы было никак нельзя!
Здесь Богоматерь на трёх языках просили
(Все, говорят, дороги приводят в Рим!).
Выпив, кричал Иван, что светлей в России
Солнце… седой раввин соглашался с ним.
Плыл над кварталом запах вина и хлеба,
Послевоенный запах, хвала богам!
В городе нашем дороги взмывали в небо,
Бережно огибая последний храм.
НОСТАЛЬГИЯ
Привычно просыпаться по утрам,
перебирать слова, тарелки, мебель
передвигать, а в равнодушном небе –
не облака, а радуга реклам.
Так жить в Париже, Рио… Где ещё –
в Житомире? И всё такой же вечер,
На горизонте купола мечетей
или костёлов. Рабби или ксёндз
угрюмо-равнодушен, как и тот,
кто… Да простятся прегрешенья наши!
Себя в себе не расплескать, как в чаше,
в любой стране под небом-шапито.
Галина ЛАЗАРЕВА
Родилась в Москве. Окончила филологический факультет МГУ. Победитель международного конкурса переводчиков поэзии «Пушкин в Британии» – 2010, автор книги переводов австралийского поэта А.Д. Хоупа «Вечность подождёт». Лингвист, переводчик, участница интеллектуальных игр «Что? Где? Когда?» и «Своя игра», выпускница МГУ им. Ломоносова.
Живёт в Сиднее.
* * *
А комната была светлым-светла…
Как будто жизнь, непрожитая нами,
Весенним витражом в ажурной раме
Возникла вместо пыльного стекла;
А между побелённым потолком
И редкими решётками оконца
Беспечный луч полуденного солнца
Скользил небесным лёгким челноком,
Такую ткань узорную творя
Из воздуха, как патока, густого,
Что нить судьбы вплелась в её основу,
И каждое несказанное слово
Впаялось в память каплей янтаря.
Полнолуние
– Свет мой, икринка, лягушечья спинушка,
Спи до весны, не кручинься, Иринушка!
А. Тарковский
Не придумала ведьма слов от залётных стрел…
Забытьё проклятое – прочь из груди рывком.
Била боль в ребро, и растерянно ты смотрел,
Как в лягушачьих тонких лапках дрожит древко.
Ох не брать бы тебе меня – ну а как не взять,
Как не сгинуть в болотном мороке тёмных кос…
Рукавом взмахну – и озёрная ляжет гладь,
Обрастёт пером невесомая птичья кость.
И могла б остаться, так ты ведь хотел скорей,
Человечье дитя, глупыш – на себя пеняй…
То не кожа моя полыхает в печном нутре,
То горит огнём твой нечаянный зыбкий рай.
Окатило мне память жаром – живой водой,
Истлевает плоть, обнажается суть вещей;
Мне теперь – туда, где мой истинный, вечный дом,
Где ночей не спит, всё тоскует по мне Кощей.
Решение
С глаз долой, да из сердца не вон:
Полыхаю от боли...
Стылый ветер да грай ворон,
Да пожухлое поле.
Выйду, встану на семь ветров,
Настежь выветрю душу,
И вернусь под родимый кров –
Беспечальной, послушной,
Буду песни петь, вышивать,
Молвить складно да плавно,
А глухою ночью вставать
Да захлопывать ставни,
Чтоб напомнить не смог восток,