Двух ярчайших представителей английского эстетического движения Оскара Уайльда (1854–1900) и Обри Бердслея (1872–1898), взгляды и творчество которых олицетворяли наступление эпохи модерна, в России открыли в 1890-х, а пик популярности обоих пришёлся на 1900-е. Журнал «Северный вестник» познакомил читателей с Уайльдом, а чуть позже художники объединения «Мир искусства» – с Бердслеем, который уже ассоциировался у публики с уайльдовской «Саломеей», вышедшей в 1891-м с его иллюстрациями. «Портрет Дориана Грея» становится культовым романом – с 1900 по 1910 год он издаётся у нас семь раз!
Активную популяризацию британцам обеспечили литературно-художественные журналы Серебряного века «Аполлон», «Весы», «Золотое руно». Графические фантазии Бердслея дали мощный энергетический заряд многочисленным последователям его творческих экспериментов, фактически перенявшим оформительскую манеру и эклектичный стиль британца. Заметим, что петербургская и московская версии «бердслианства» и «уайльдизма» различаются между собой, поскольку восприятие и интерпретация декаданса, символизма и английского эстетизма были в обеих столицах также различны. Почитателями, переводчиками и последователями Уайльда были В. Брюсов, К. Бальмонт, А. Блок, А. Белый, Н. Гумилёв. Последователями Бердслея – К. Сомов, Л. Бакст, Н. Феофилактов, Д. Митрохин, А. Ремизова-Васильева (Мисс), С. Лодыгин и другие, чьи работы включены в экспозицию. В театре к их произведениям обратились В. Мейерхольд, А. Экстер, А. Таиров, Н. Евреинов, Н. Калмаков, С. Дягилев, М. Фокин, А. Глазунов. Ида Рубинштейн, Алиса Коонен и Наталья Волохова репетировали Саломею на сцене, но премьеры всех трёх постановок так и не состоялись (на выставке – эскизы костюмов и декораций, фотографии), зато в кино появилась немая фильма режиссёра Чарльза Брайанта «Саломея» (1923, США) с русской эмигранткой Аллой Назимовой в заглавной роли (в ГМИИ фильм также можно сейчас увидеть!). К большому сожалению, не дошли до нас первые русские киноверсии произведений Уайльда, созданные Всеволодом Мейерхольдом и Вячеславом Туржанским.
В многочисленных залах музейной экспозиции представлены: основная прижизненная иконография Уайльда и Бердслея, фотографии, рукописи (например, черновик стихотворения «In the Gold Room. Harmony» (1881), включённого в первый поэтический сборник Уайльда), экземпляр первого издания «Баллады Редингской тюрьмы» (1898) с правками автора и рукописный отрывок из неё, подаренный русскому переводчику и биографу писателя К.И. Чуковскому литературным душеприказчиком Уайльда Робертом Россом (Рукописный отдел РГБ). Иллюстрации к трагедии Шекспира «Гамлет», комедии Аристофана «Лисистрата», карикатуры на деятелей театра и политиков и, конечно, к пьесе «Саломея», связавшей Уайльда и Бердслея редчайшим в истории искусства узлом конгениальности, – первое английское издание, принёсшее книге и её авторам всемирную славу.
Автор идеи выставки и один из её кураторов Зинаида Бонами ответила на вопросы «ЛГ»:
– Не столько хронологически и эстетически, сколько идеологически можно ли считать Уайльда и Бердслея наследниками прерафаэлитов? Является ли их творчество принципиальным ответом предыдущему поколению художников или это принятие эстафеты, продолжение уже начатого курса в искусстве?
– Думаю, что всё-таки они находятся в рамках собственной художественной программы. Но тем не менее эти художественные явления очень близки между собой и находятся в одном кругу. Уайльд и Бердслей взяли общую теоретическую основу прерафаэлитов и были прямыми учениками некоторых из них. Да, с одной стороны, конечно, это наследование каких-то традиций викторианского искусства, но с другой – они явились его разрушителями, отвергающими его отношение к разности понятий – «искусство» и «мораль». То нравственное начало, которое обязательной чертой было в викторианском искусстве, было отвергнуто имморализмом. Получалось, что «искусство» и «мораль», «красота» и «мораль» – не всегда взаимосвязанные понятия.
– Один из афоризмов «великолепного Оскара»: «Только с сильными, идеальными стремлениями люди могут низко падать нравственно»…
– В своих эссе, которые сделали его теоретиком английского эстетизма, например, «Душа человека при социализме», Уайльд оказывается очень близким к социальным вопросам. Он исследует проблемы эмансипации, поскольку викторианская Англия отводила очень мало прав женщинам, не допуская их духовного роста.