– Российские либералы-оппозиционеры отстаивают всяческие свободы. А различают ли они свободу и вседозволенность?
– Никакие они не борцы за свободу! Помните, у Пушкина в «Цыганах» отец Земфиры с горечью говорит об Алеко: «Ты для себя лишь хочешь воли»? Вот так и наши оппозиционные либералы: свободы-то они требуют, но исключительно для себя. Что же касается свобод для других, они не просто готовы мириться с их отсутствием, а с энтузиазмом инициируют не только ограничения, но и репрессии против инакомыслящих, т.е. мыслящих инако, чем они. Примеров – тьма.
– В Великобритании можно быть оппозиционером и патриотом. У нас же оппозиционность части российского общества доходит до воинствующего антипатриотизма. Каковы причины?
– Как ни странно, ответ на этот вопрос можно найти у Чаадаева. Я говорю «как ни странно», потому что Пётр Яковлевич и сам был не чужд этой «гипероппозиционности» и на причины указывал именно в порядке её, «гипероппозиционности», обоснования. Отсутствие у нас «внутреннего развития» он считал следствием культуры «всецело заимствованной и подражательной». Мы бы сегодня, наверное, сказали – следствием комплекса культурной неполноценности. Англичане, насколько могу судить по их литературе и опыту личного общения, весьма критично относятся и к собственной истории, и к собственным порядкам. Но вот комплексом неполноценности точно не страдают!
– Естественно задать вопрос: откуда берётся комплекс неполноценности у наших просвещённых и зачастую остепенённых интеллектуалов?
– Наши либералы не могут понять (а тем более согласиться), что в своих провалах виноваты сами, вот и валят всё на «рабскую сущность» русской души, «совковость» соотечественников и тому подобное! Критично относиться к самому себе и отдавать себе отчёт в собственном несовершенстве – это одно. Более того, по отношению к национальной культуре и национальной традиции – это прямой долг интеллигенции. Но доводить это критическое и критичное отношение до огульного охаивания – совсем другое.
Если такое случается, тем более регулярно, налицо какой-то внутренний изъян у представителей этого течения «отечественной мысли». И заключается он в хорошо известном психологам феномене, когда психический конфликт (а критическое отношение к себе и есть пример такого конфликта) разрешается посредством «расщепления». Весь негатив проецируется на один объект – на русский народ. На его фоне «мы, любимые» предстаём чуть ли не образцом совершенства. Комплекс неполноценности и мания величия идут рука об руку: одно питает и компенсирует другое.
– Выработал ли Запад противоядие против воинствующего антипатриотизма? Если да, то что мешает нам воспользоваться этим лекарством?
– Есть «противоядие», и в нём нет ничего специфически «западного»: мы это тоже умеем. Просто не надо рефлексию до истерики доводить!
– Почему же некоторые доводят?
– По той же причине, по которой не все выходят из подросткового кризиса. Проблема не в том, что такие люди есть, а в их претензии считаться монопольными представителями общественного мнения.
– Как с этим бороться?
– А как вообще борются с монополией? Предложением альтернатив.
– Если сравнить современных российских либералов с западными, что у них общего и каковы отличия?
– Полагаю, та психическая динамика, о которой я говорил, может иметь место и на Западе. Но, насколько можно судить со стороны, на Западе она, что называется, не бросается в глаза. Во всяком случае, как мне представляется, «расщеплением» психики типичный западный либерал не страдает. Ценности, за которые он выступает, продукт более или менее органического, хотя и противоречивого, развития западноевропейской культуры. Если появляются проблемы с их реализацией (а они, естественно, появляются), то и корни этих проблем известны из собственного исторического опыта. Нужды в откровенно мифических объяснениях (типа «рабской ментальности») не возникает.
Западный интеллектуал, конечно, отличает себя от рядового представителя массы, но до прямого антагонизма это различение не доводит. Это значит, что западный интеллектуал в подавляющем большинстве – настоящий демократ, т.е. человек, который не только провозглашает демократические ценности, но и руководствуется ими. А наш либерал прямо-таки соткан из противоречий! На словах он, конечно, за демократию, но это пока демократия остаётся привлекательной идеей, прекрасной мечтой, этаким по-платоновски недостижимым идеалом. А вот практическая реализация этого идеала либерального «демократа» напрягает! Да и как она может его не напрягать, если народ «совковый», избиратель голосует «неправильно» и, даже разделяя либеральные ценности, отказывается разделять либеральные лозунги? Вот и скажите мне: российский либерал – демократ или «так себе»? По мне, никакой он не демократ, потому что демократии без народа и электората, тем более вопреки народу и электорату, не бывает, что называется, по определению.