Позже в научный оборот были введены и другие подобного рода произведения, например, русско-немецкий разговорник XVI века, копия которого была заказана дерптским (тартусским) бюргермейстером Томасом Шрове (оригинал относится к XV в.; издан в Кракове в 1997 г.). Разговорник Томаса Шрове послужил образцом для другого словаря на русском и нижненемецком языке – Тенниса Фенне, называемого иногда «Псковским разговорником» 1607 г. (публиковался в Копенгагене: 1961, 1970, 1985, 1986). В XVI веке появился также первый англо-русский и русско-английский словарь Марка Ридли (Ридлея), личного врача царя Фёдора Иоанновича (издание: K[?]ln; Weimar; Wien, 1996).
Важная информация, содержащаяся в таких словарях-разговорниках, побуждает специалистов обратиться к исследованию их лексического состава и последовательно вводить в научный оборот содержащиеся в них сведения. Все известные лексиконы включены в состав источников таких крупных исторических словарей русского языка, как издающийся в Москве «Словарь русского языка XI–XVII вв.» и публикующийся в Санкт-Петербурге «Словарь обиходного русского языка Московской Руси XVI–XVII вв.».
В чём же ценность записей иностранцев? Они содержат разнообразные свидетельства о диалектных особенностях звучащего русского языка и включают богатые подборки русских слов, в том числе разговорных, которые слабо представлены (или отсутствуют) в литературных произведениях. В этих словарях оказалась зафиксированной уникальная лексическая информация. Это: 1) целый ряд единственных употреблений в памятниках письменности (так называемые hapax legomena), 2) ранние фиксации слов, которые известны только в текстах более позднего времени, 3) дополнительные значения, не отражённые в других произведениях, 4) лексические сочетания, обнаруженные только в этих памятниках; во всех группах можно встретить также редкую иноязычную лексику.
Даже краткие выборочные выписки из 29-го и готовящегося к печати 30-го выпусков «Словаря русского языка XI–XVII вв.» наглядно демонстрируют, сколь значимо эти произведения пополняют словесную сокровищницу русского языка. Из примеров первой группы – единственные употребления в памятниках письменности: сутяга «проволока» (Псковcкий разговорник); талья «дикая утка» (Словарь Ричарда Джемса) – ср. в словаре В.И. Даля: таловка , сиб . «белая куропатка»; типунъ «птичья болезнь: хрящеватый нарост на кончике языка» (Словарь Ричарда Джемса); убавокъ «скидка, убавление цены» (Словарь Томаса Шрове, Псковcкий разговорник).
Примеры второй группы – ранние фиксации: сурьма «серебристый хрупкий металл; сурьма (краска)» (Словарь Ридлея, Псковcкий разговорник); сусло «неперебродивший отвар крахмалистых и сахаристых веществ (из муки и солода), из которого изготавливают пиво и квас; сусло» (Словарь Томаса Шрове, Псковcкий разговорник); тюфякъ «мешок, набитый сеном или чем-л. мягким (соломой, мочалом, шерстью, пером), обычно простёганный, служащий матрасом» (Словарь Ридлея).
Примеры третьей группы – дополнительные значения: творительный «в составе названия падежа в грамматике: творительный падеж» («Грамматика» Лудольфа); теребити … «вырывать перья, ощипывать» (Словарь Ридлея, Словарь Ричарда Джемса); трубка … «полое гнездо, углубление в металлической чернильнице для хранения перьев» (Словарь Ридлея).
Из четвёртой группы: Турская курица «индейка» (Словарь Ридлея).
* * *
Знаменательно, что свою «Русскую грамматику» Генрих Вильгельм Лудольф посвятил князю Борису Алексеевичу Голицыну, который, по словам автора, овладев латинским языком, «сам открыл себе доступ к беседам с иностранцами», так что понятно обращение немецкого филолога к князю: «ты, надеюсь, не будешь осуждать меня за то, что я попытался [своей работой] оказать помощь тем, кто захочет вступить в беседу с Твоим Народом ». И добавил: «Всемогущий Творец этого мира, щедро одаряя разные народы разнообразными благами, видимо, хотел, чтобы жители земного шара завязали бы сношения между собой …»
Теги: филология , русский язык