ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
Валерий Шубинский. Даниил Хармс. Жизнь человека на ветру. – М.: АСТ. Corpus, 2015. – 576 с. – 3000 экз.
Это уникальное, очень тщательное и объёмное исследование жизни Даниила Хармса, фигуры столь противоречивой, сколь и знаковой для русской словесности. Помимо биографических подробностей, книга изобилует интересными свидетельствами литературной жизни России первой половины прошлого века. Кроме самого Хармса, выразительны портреты его соратников – Введенского, Олейникова, Заболоцкого. Автор этого во многом уникального труда раскрыл перед читателем сложную личность художника, родившегося именно в то время, в которое он должен был родиться, и в итоге не совладавшего с ним. В тексте нет излишнего наукообразия. Шубинский проследил и проанализировал почти каждый творческий и человеческий шаг Хармса. Те, кто был равнодушен к личности одного из самых заметных обэриутов, смогут открыть его для себя во всей полноте и неожиданности коллизий, познать созданный им мир, где трагедия и фарс соседствуют друг с другом, а герой порой не в силах сорвать с себя маску.
ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Виктор Голявкин. Мой добрый папа. Художник: Мария Волохонская, Анастасия Амирова. – М.: Самокат, 2014. – 128 с. – 3000 экз.
Всё дальше от нас Великая Отечественная война, всё меньше живых её свидетелей – ветеранов. Как правильно рассказать о войне детям? Чтобы они помнили, чтобы чтили погибших, чтобы выросли и рассказали об этом своим детям? Детям трудно воспринимать информацию в виде сухих сведений и цифр, зато легко – в виде увлекательных и одновременно поучительных историй. Таких, как в книге «Мой добрый папа».
Повесть Виктора Голявкина (1929–2001) автобиографическая: он, как и герой книги, рос в Баку, его отец действительно преподавал музыку и погиб на войне. Книга написана обо всех «добрых папах», об отцовской и сыновней любви, о взрослении и воспитании. И о том, как мужественно вели себя дети в тылу, помогая таким образом отцам на фронте.
«Мой добрый папа» – одно из самых известных произведений Виктора Голявкина для детей. Впервые вышедшее в 1964 году, оно неоднократно издавалось, а в 1970 году на киностудии «Ленфильм» был снят фильм с одноимённым названием.
Никто не хотел умирать
Экранизация С. Ростоцкого. 1973 г.
К 70-летию Победы в прокат вышла новая экранизация повести Бориса Васильева "А зори здесь тихие[?]". Почти 2,5 тысячи копий разойдутся по 56 городам страны, и у зрителя появится возможность «сверить часы» - авторы этой версии настаивают на необходимости говорить о войне современным языком, перекидывая своеобразный мостик между поколениями: посвящение – ветеранам, адресат – молодёжь.
С 1973 года народ любит неспешную, высокопоэтичную трагедию «А зори здесь тихие…», снятую участником войны и выдающимся кинорежиссёром Станиславом Ростоцким. Она замыкает десятку лидеров в рейтинге посещаемости за всю историю советского кинопроката – 66 миллионов человек, не считая телезрителей! И пока шла работа над новой версией, общество задавалось предсказуемыми вопросами: как можно в принципе переснимать шедевр, только фронтовик знает, как снимать войну, «не надо трогать святые фильмы руками», нельзя сделать лучше, а хуже-то – зачем? И смелые авторы отвечали: советские фильмы, тем более чёрно-белые, молодёжь не смотрит, живёт в другом ритме, о войне ничего не знает, подвиг нашего народа не осознаёт, надо встряхнуть юные умы исторической правдой, на которую всё активнее покушаются враги России… Ну, согласитесь, дело же благородное, и снимался фильм на собственные деньги продюсеров: бюджет – 220 млн. – у государства не просили!
Инициатор проекта, продюсер, режиссёр и один из авторов сценария Ренат Давлетьяров изначально понимал, что его фильм непременно будут сравнивать с предыдущим, есть огромный риск недотянуть до уровня и вызвать общественное порицание, провалиться в прокате, опозориться перед ветеранами и соотечественниками... И он сразу всем сказал: «Мы не делаем ремейк, это новая экранизация. Мы хотим вернуть зрителям текст Бориса Васильева, от которого ушли в советском фильме». Однако если перечитать повесть Васильева (кстати, соавтора сценария первой версии – все изменения он делал сам), пересмотреть ленту 1972 г. и сходить в кинотеатр на новый фильм, то получится интересный вывод: Давлетьяров скомпоновал повесть с введениями Ростоцкого, отсутствующими в повести, и дополнил своими введениями... Волей-неволей нас подталкивают к сравнениям!