Теги: Михаил Китайнер , От вторника до воскресенья
Пятикнижие № 19-20
ПРОЗА
Татьяна Белкина. Всё хорошо. - СПб.: Лимбус Пресс, ООО "Издательство К. Тублина", 2015. – 352 с.: ил. – 1000 экз.
Живые увлекательные истории от Татьяны Белкиной, названные довольно смело «Повести Белкиной». Эту книгу, пожалуй, можно отнести к явлению массовой литературы, но качественной, где занимательность сочетается с профессиональным владением словом, ненавязчивый юмор – с глубокими мыслями, стремительный сюжет – со вдумчивыми рассуждениями. Стилистически манера несколько напоминает манеру Тэффи. «Принесли горячее, потом случились танцы. Зигги танцевал неважно, да и я не лучше. Но мы честно прижимались друг к другу, пытаясь расслышать собственную реакцию. Реакции не было. То есть не было нужной реакции». Здесь есть и говорящие фамилии, и остроумные точные эпитеты, и комичные диалоги. А в целом – грустный и обаятельный гротеск на нашу современную жизнь.
ПОЭЗИЯ
Татьяна Романова-Настина. Долгий запах жасмина. – М.: Вест-Консалтинг, 2014. – 60 с. – 500 экз.
Татьяна Романова-Настина известна и как поэт, и как бард. В новой книге собраны стихотворения за 2012–2013 годы. И все они – огненная, эмоционально взвинченная настойка любви и печали. В своеобразной поэтике автора уживаются, казалось бы, совершенно противоположные вещи: задумчивость и экзальтированность, смысловая глубина и лёгкий, исключительно женский, ритмически изящный стилистический жест.
По грехам моим ныне легла дорога,
Своеволье – туманное ремесло...
Я тебя признавала роднее Бога
И роднее созвучий славянских слов.
Эта книга будоражит, она не даст спокойно закрыть её и забыть о ней. Потому что не оставляют равнодушным тонкие смыслы, тонкие эмоции, слова между шёпотом и криком: «Что-то в этой весне не сложилось в строку и болит...»
БИОГРАФИЯ
Александр Сегень. Алексий II. – М.: Молодая гвардия, 2015. – 470 с.: ил. – (Жизнь замечательных людей: сер. биогр.). – 4000 экз.
Значение личности Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия Второго признано не только в России, но и во всём мире. Безусловно, он является одним из столпов православия в XX столетии. Его фигура равна по величине таким иерархам Русской церкви, как митрополит Филарет, святители Московские Алексий и Макарий. Подобно им, он является также весьма значимой политической фигурой общегосударственного масштаба. К его словам прислушивались многие политические деятели во всём мире.
Главными деяниями Патриарха Алексия Второго стали воскрешение величия Русской православной церкви, воссоздание огромного количества храмов и монастырей, прославления целого сонма святых великомучеников, борьба против раскола и, наконец, восстановление единства между московской и зарубежной церквями.
Книга Сегеня – первое подробное жизнеописание Святейшего Патриарха Алексия Второго. Автор не просто рисует жизнь человека, а воссоздаёт его образ на фоне эпохи – от Великой Отечественной войны до крушения СССР и начала медленного пробуждения могущественной российской державы.
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
Горький – неизвестные страницы истории. – Вып. 12. – М.: ИМЛИ РАН, 2014. – 728 с. – 500 экз.
В книге развёрнуто показаны письма, которые дают представление о другой жизни Горького – не сказать чтобы таинственной, но вполне личной и недоступной ранее для широкой читательской аудитории. Горький продолжает оставаться одной из самых масштабных фигур прошлого столетия, вобравшей в себя все странности, сложности и перегибы. Книга радует масштабом отражения крупной личности – тут и деловая переписка по издательскому делу, которое было создано в противовес неуклюжей и громоздкой государственной издательской машине, и письма от коллег, которые превращаются в поклонниц, и поклонниц, становящихся коллегами.
Книга читается легко – хотя является самым настоящим научным исследованием, – потому что великий, как бы в свете последних событий его ни воспринимали, писатель общается с десятками людей. И теми, чьи имена прошли сквозь толщу лет и не затерялись (как, например, Н.К. Крупская, А.И. Ульянова, М.М. Пришвин), и с теми, кто активно участвовал в событиях тех годов, но не остался в памяти потомков.