Два голубка над милою Россией
Оливковые веточки несли.
* * *
Мой новый век, мой новый день
Бегут за облаком вослед,
И улыбается сирень
Во цвете лет, во цвете лет.
И песнь мерцающей звездой
Плывёт с небес, плывёт с небес
И, озаряя белый лес,
Мне дарит волю и покой.
Теги: Боков Василий
Горький воздух тишины
СВИРЕЛЬ
Вот и я сгорел вослед
Всем, кто до меня сгорели.
Где души высокий свет,
Где тот мальчик? Его нет,
Только звук его свирели.
Ту свирель мне на мосту
Бес вручил или прохожий?
Подмигнул - и в пустоту[?]
Обожжённый, на ветру
Я запел неосторожно.
На свирели той играл
Пан когда-то козлоногий
Среди рощ и диких скал,
Что за звуки извлекал!
Но над ним смеялись боги…
И летит душа, легка,
Древним ужасом объята,
Где заката облака.
Надо мной исподтишка
Насмехаются собратья.
Жизни тоненькая нить.
Что забвение и слава?
Муза, смею ли просить,
Прежде чем испепелить,
В губы чтоб поцеловала.
* * *
Бедной осени наследник,
Я сегодня не у дел;
Лист сорвавшийся, последний,
Вдоль аллеи полетел.
Осень поздняя. Сухая.
Ветки голые черны.
А я пью, не просыхая,
Горький воздух тишины.
Всё, что было, мимо, мимо,
Не веду потерям счёт,
Ибо всё неумолимо
В свою очередь снесёт.
Только всё же есть мне дело
До всего, пока живу,
В этой роще поределой,
Погружённой в синеву.
Вот кружится лист багряный,
Выбирает, где истлеть;
И душою покаянной
Я приемлю эту смерть.
Ни о чём не сожалею;
Мы, душа, с тобой одни
В тишине пустой аллеи
В эти годы, в эти дни.
Русская звезда
Среди разодранной страны
И разобщённого народа
Мы все в своей беде равны:
Пьянит кровавая свобода.
Над правдой ставим правоту
И право утверждаем в силе,
Не замечая, что черту,
Где гибель ждёт, переступили.
Без боя сдали рубежи
Трудов и славы поколений
Под натиском вселенской лжи
И душу поразившей лени.
Иль с русской началась души
Последняя – за Небо – битва?
И змея кольца чешуи
К броску решающему свиты.
Последние сомненья прочь!
Сивилла гибель нам пророчит.
И ужаса не превозмочь
Всеевропейской серой ночи.
К любви наш голос призывал.
Чему же ты, Европа, рада?
России гибельный развал –
Канун всеобщего распада.
Цивилизации оплот –
Россия – рухнет, вслед за нею
Европа гордая падёт,
На милость отданная змею.
И сдавленный предсмертный всхлип –
Последнее, что нам напомнит:
И что провидел Еврипид,
И видел Данте в преисподней.
И Русская сверкнёт звезда
Вслед остальным по небосводу…
А Бог к себе – в любви! – нас звал,
Как благо давший нам свободу.
* * *
Что мне в жизни земной и превратной?
Я хочу возвратиться туда,
Где любви языком мне понятным
Говорит со звездою звезда.
Где ни горестей нет, ни печалей,
Я забуду, что был всем чужой,
Ибо слово, что было вначале,
Станет мне путеводной звездой.
Полечу искромётной кометой,
Глыбой льда, что объята огнём.
Что жалеть мне оставленных где-то?
Что мне плакать? И помнить о чём?
В круг весёлый вступлю хоровода,
Что ведут во Вселенной миры,
А желанная сердцу свобода –
Только отблеск чудесной игры.
И законы игры принимая,
Я отправлюсь в назначенный путь:
И предстанет Земля, возрастая,
Предо мной – и уже не свернуть…
На дне
В Нижнем Новгороде район на берегу
Волги, под стенами Кремля, где
М. Горький нашёл героев
своей пьесы "На дне".
С утра прозрачно и свежо,
И листопад, что тише света, –
Зовётся это «бабье лето».
В ту осень не было его.
Дождь заряжал с утра. Евгений,
Непризнанный страною гений,
А значит, собственной женой,
Брёл к дому, выйдя из пивной.
Когда жена ушла к другому,
Кто тащит в дом, а не из дома,
Не стал делить он с ней квартиру.
Взял рукопись, где вкривь и вкось
Каракули, но он всерьёз
Считал, что в ней спасенье миру,