В суровую прозу затесался и стихотворный экзерсис Всеволода Емелина «Снежана» с такими строчками:
В её пальцах кипела работа,
Не чураясь любого труда.
Она всё же хотела чего-то.
Всё стремилась не ясно куда.
Вопреки гендерной заданности гранд-дамы «женской прозы» не участвовали в проекте, поэтому прекрасная половина авторской сборной выступила более чем скромно. Так, Майя Кучерская и Анна Матвеева выделили ради общего дела из своих свежих сборников по рассказу, фантасты Макс Фрай и Мария Галина написали по сентиментальной сказке.
Жизнестойкость подобных сборников объясняется тем, что как бы они ни были объёмисты, читатель не успевает заскучать: вымученная история неизбежно сменяется динамичной, неуклюжий текст – мастеровитым, везде разная оптика, у старых мелодий новые аранжировки – в общем, каждый находит своё.
Теги: Русские женщины , 47 рассказов о женщинах
Тихотворчество возле моря
Евгений Чигрин. Неспящая бухта. - М.: Время, 2014. – 224 с. – 1000 экз.
Первое, чем запоминается поэзия Евгения Чигрина, – изысканным узором неожиданных ассоциаций, с первых же строк захватывающих внимание читателя и смело творящих пространство лирического сюжета и настроения. Не исключение и его новая книга "Неспящая бухта".
Словарь реки читается с конца,
Сначала «я», а после остальное.
Лицо волны, от солнца золотое,
Морщинится, как кожа мудреца[?]
Читая стихи Чигрина, погружаешься в новую, необычную поэтическую реальность, со своей особенной стилистикой и метафорикой и обширной поэтической географией. Книга разделена на восемь глав: «Островистые земли», «Серая роза», «Смычковая музыка», «Виниловый Хендрикс», «Колониальные песни», «Подводный шар», «Яшмовый берег», «Нетрезвое солнце». Уже по этим названиям легко предположить, что автор приглашает нас в путешествие по самым разным географическим поясам и полюсам. Мы переносимся из Сахалина в Керчь и Феодосию, от северного моря – «сатанеющего» Охотского – к Чёрному, где «белопенные волны подобны осколкам фарфора»; после Парижа – города «цвета испуганной мыши» – оказываемся в Брюсселе, где «с метёлкой выходит март», потом в Западной Фландрии, в Брюгге, где «облачко гладить стремится башенку»… А далее – таинственный Восток, пленяющий неисчерпаемостью красок и запахов: Египет, Марокко, Тунис… И это далеко не все географические зарубки на поэтическом древе книги Чигрина. И вот что интересно: лирический герой «Неспящей бухты» легко и свободно странствует не только по земным широтам. География затейливого полёта музы Чигрина – это также прошлое и будущее, сновидения, фантазии, кладовые подсознания и даже лабиринты небытия, и вообще бесконечное множество иных миров – разумеется, в преломлении авторской фантазии:
С какою птицей выдохну строфу
В знакомый мир, в каком теперь едва ли
Я окажусь (в других мирах живу)…
Суть собственного творчества автор зашифровывает в поэтическую формулу:
…Вот и чудится-мнится кто-то,
кто в другие ведёт миры, –
это муза. Её забота:
занимательный дух игры
в тихотворчество возле моря…
А вот своеобразное предсказание будущего:
Не Господень ли знак – острова, островки, маяки?