Что же он может сказать в своё оправдание? Участники программы пытались доказать зрителю, что современный театр только и делает, что несёт культуру в массы, разгоняет мрак невежества, что чиновники опять борются с живым и интересным. «Какая русофобия? Вот «Вишнёвый сад», вот «Дядя Ваня», - разводила руками Ирина Прохорова, лукаво умалчивая при этом о том, как дописывается и переписывается в современном театре Чехов, как извращается Достоевский и как на самом деле далёк от традиций реализма расхваливаемый ею «Театр. doc». Что ж, к обману мы привыкли. Слышать о любви к многообразию нам приходится не в первый раз. Видеть её воплощение на практике не доводилось ни разу. Ирина Прохорова любит много говорить о плюрализме мнений. Однако при этом приглашает в гости в студию исключительно тех, кто ей поддакивает и разделяет её позицию. Разве это не цензура?
Виктор БЫСТРОВ
Теги: телевидение , искусство
Пока не ушло
Нечто странное с нами происходит. Столько разговоров, столько споров об истории. Тема памяти не сходит с уст политиков. Иногда кажется, что исторического в нашей жизни с избытком. Но чем больше разговоров, тем сильнее сила забвения. Отчего? От того, что уходит от нас живая река истории и остаётся одно высохшее русло, вокруг которого и идут политические баталии.
Куда ушла вода? И стоит ли удивляться, что без неё нет судоходства из прошлого в будущее (а стало быть, и сообщения нет, не плывут на строительство нового из прошлого полезные грузы, не спешат добрые весточки потомкам и обратная благодарность пращурам). Без неё, без той воды, всё сохнет и хиреет, всё замирает и останавливается.
Но есть, сохранились ещё источники той живой воды, живого русского слова, той русской живой истории, которая происходит не от кабинетных историков, а от тех, кого В. Курбатов с горечью называет "тогда ещё великими людьми". Цикл «Валентин Курбатов. Нечаянный портрет», прошедший по каналу «Культура», - это не редкий и экзотический мемуар, не собрание баек и анекдотов из большой отжитой жизни русского человека. Он – тот самый живительный родничок памяти, который даёт начало полноводным русским рекам и могучему русскому лесу. Незаметно, тихо, но настойчиво бьёт он вдалеке от больших пересохших русел.
То, что проносится в быстротечных четырёх выпусках цикла, трудно назвать воспоминаниями. Это простые бесхитростные картины жизни, повествование, лучащееся покоем, светом и добром. Живая жизнь. Перед нами встают во всём своём простом, обыденном человеческом величии С. Гейченко, В. Астафьев, В. Распутин, П. Антокольский, С. Ямщиков, М. Юдина. Открываются многие другие уже почти потерянные нами в памяти люди, без которых невозможно представить течение русской культуры во всей полноте. Оживают те, кто был её будильщиком, кто не давал заснуть, задремать России вечным сном, превратиться в человеческую пустошь, кто был её подорожником, кто лечил русскую душу и тело.
Николай УЧАЕВ
Теги: телевидение , литература
Не люблю иллюзий!
Фото: Архив «ЛГ»
К "Новой газете" у меня никаких вопросов. Гормональный либерализм давно лишил её объективности, разборчивости и профессиональной щепетильности.
Но с автором инвективы придётся спорить, хоть и не следовало бы: он из тех, кто сначала придумывает себе идиота-оппонента, а потом с блеском громит врага «в полемике журнальной». Но не хочется хорошего русского писателя отдавать на откуп истерическому литературоведению. Если бы мои, в самом деле весьма субъективные, соображения о трагической судьбе большого художника Варлама Шаламова освистал, скажем, известный футболист Валерий Есипов, я бы ещё понял: у человека просто другая профессия. Но когда вроде бы специалист-историк Валерий Есипов бранится как воинствующий гуманист с незаконченным общечеловеческим образованием, ей-богу, даже неловко отвечать. Однако положение обязывает...
Оставим на совести моего зоила утверждения, что я впал в воспетый мной же «апофигей». (Моя повесть, кстати, называется «Апофегей».) Пропустим мимо ушей поседелую остроту про ЦПШ и ВПШ. Не знаю, как в церковно-приходских школах, не застал, а в Высшей партийной школе учили куда лучше, нежели в нынешней Высшей школе экономики. Впрочем, сам я окончил Московский областной педагогический институт, где и защитил диссертацию по фронтовой поэзии. Так что к Брокгаузу заглядывать пришлось. И уж, конечно, не станем обижаться на сетования автора «Новой газеты», что невежде Полякову доверена роль «предводителя главного литературного органа страны». Всё это уже было, и не раз.