Кратко в «Восточном Векторе России» описан переход Урала Ермаком и дальнейшее русское движение по сибирским просторам. Далее, согласно замыслу Шепчугова, количество подробностей, имён, фактов жизни нарастает с каждой верстой. И его работу по справедливости можно назвать наиболее подробной на данный момент картиной жизни самой дальней юго-восточной точки России – Находки. Города и ближайших районов, бухт, где разместились важнейшие порты России. От порта Восточный, ударной комсомольской стройки 1970-х годов, до новейшего нефтеналивного Козьмино. Но автору важна и вся предыстория: ведь «первопроходцы» в конце XIX века не были выброшены в устье реки Сучан на парашютах! Все этапы русского движения «встречь солнцу» описаны им довольно подробно, названы командиры и вожаки практически всех стрелецких, казачьих отрядов, места стычек и сражений, картины неимоверных трудностей, преодолённых этими неукротимыми людьми.
А имеем ли мы реальное представление о Дальнем Востоке? Каких усилий и трудов стоило это первопроходцам, ступившим на землю, заселённую многочисленными, порой воинственными племенами аборигенов? Кто представлял им кров и питание, и каким образом определилась граница России на Дальнем Востоке? (…) Эти вопросы задаёт себе и нам писатель, историк-краевед Павел Шепчугов и скрупулёзно отыскивает ответы.
Надеюсь, книга послужит своеобразной лоцией для читателя, впервые заинтересовавшегося историей русского освоения Сибири и Дальнего Востока. Но даже и знатоки, уже хорошо знакомые с книгами Кочедамова, Никитина, Небольсина, Ядринцева, Андриевича, откроют для себя немало нового, особенно в истории Приморского края и города Находки.
Теги: Павел Шепчугов , На острие Восточного вектора
Запланированная стихия
Фото: ИТАР-ТАСС
Пожары становятся рутинным национальным бедствием
Пламя накрывало деревни верхом. Огненным змеем вылетало изза леса, перемахивая через реки, поля и дороги. Дома занимались мигом, спасти их, говорят, было невозможно. На сей раз удар стихии принял на себя восток России. Самые страшные пожары были в Хакасии: десятки человек погибли, тысячи домов сгорели дотла.
Главной причиной трагедии Гослесслужба Забайкальского края назвала неосторожное обращение с огнём и сельскохозяйственные палы. Дескать, сами жители жгли траву и мусор в ветреную погоду и сожгли свои посёлки. А представитель президента в Сибирском федеральном округе Николай Рогожкин и вовсе заявил, будто в регионе орудует специально обученная группа оппозиции.
Люди и конторы
Так что же стало истинной причиной беды? Я писал о пожаре в Калужской области в 2002 году, когда в деревне Верзебнево Людиновского района сгорело дотла 27 домов и погибли две старушки. В Курганской области в 2004-м, где без крова осталось более тысячи жителей в Кетовском и Каргопольском районах. В Нижегородской области в 2010-м тогда тоже горели сёла и деревни. И тоже были жертвы.
Сухую траву по весне жгли во все времена. Пожары от этого случались и в советские времена, но такого страха не было. Потому что вокруг деревень пасли скот, сеяли хлеб, сажали картошку. Поля и деревни опахивали. Нынче на бывших пахотных землях поднялся бурьян. Он и стал "пороховым складом", спалившим дотла в 2002 году треть калужской деревни Верзебнево. Один мужичок на своём маломощном тракторе пытался опахать поле, да обломал плуги и вынужден был оставить эту затею.
Та же беда и в Забайкалье. Пенсионер Григорий Акопян, проживший в селе Иван-Озеро всю жизнь, говорит, что тайга горела и раньше, но населённые пункты - почти никогда. Проводились противопожарные мероприятия. В этом году в селе, по его словам, вообще ничего не делалось. «Только бумажки повесили: запрет, запрет».
По заверению чиновников, все деревни и сёла Забайкалья были готовы к натиску стихии, и по каждому населённому пункту написаны паспорта. Но складывается впечатление, что именно написаны. Для галочки. Владимир Караев из Хакасии говорил, что был готов с вёдрами в руках защищать свою деревню, да воду в селе из-за экономии отключили год назад.
Но и люди нынче ведут себя по-другому.
– Каждый остался с бедой один на один, – с горечью рассказывали мне в Верзебневском сельсовете. – Если раньше, когда случались пожары, вся деревня сбегалась и тушила огонь, то теперь каждый стоял возле своего дома, не зная, минует его пламя или нет.
– Кто не сгорел, – признавался заместитель главы местного самоуправления Людиновского района Валерий Лускатов, – жалели: «Если бы знать, что за дом столько денег дадут, я бы его и не отстаивал...»