Гамолина поразила полоса забвения – процесс разрушения, однажды начавшийся, продолжался. Этому и воспротивилась пылкая душа молодого учителя. Зрелище было гнетущим: на линии аллеи к тому месту, где когда-то красовался на возвышении светлый тютчевский особняк с колоннами, тянулись саманные сараи скотного двора; на расстоянии 50–70 метров друг от друга стояли одинокие, чудом сохранившиеся деревья, помнившие Тютчева… Гамолину подумалось: Ясную Поляну знают по всей стране, а Овстуг, колыбель Тютчева, в забвении даже на Брянщине. Отец с детства привил Володе любовь к поэзии Тютчева, юноша хотел быть поэтом и осуществил мечту, а ещё на добрых полвека стал директором Музея Ф.И. Тютчева (правда, в ту пору Владимир Данилович не подозревал об этом – на пост директора судьба определила учителя без его ведома).
Большое дело складывается из многих малых, а они требуют постоянного приложения сил, времени. В одной из комнат той самой школы, а потом общежития учителей Владимир Гамолин предложил создать музей Ф.И. Тютчева. 13 лет музей размещался в небольшой комнате, и только в 1970 г. экспозиция заняла всё мемориальное здание, где и находилась до памятного лета 1986 г., когда у входа в новый музей, в восстановленном доме Тютчева, была перерезана традиционная ленточка.
Владимир Гамолин жизнью своей подтвердил простую поговорку: «Где родился, там и пригодился». Шаг за шагом он осуществлял нелёгкую, но благую цель, вплоть до 2003 года, когда свершилось всё, что было в его силах и даже выше человеческих сил, в деле возрождения тютчевской колыбели.
«Когда-то Овстуг, Тютчев, жалкие остатки тютчевского родового гнезда вошли в мир моего детства, – вспоминал В.Д. Гамолин. – Мечта о восстановлении порушенного, почти исчезнувшего мира была поначалу робкой, казалась фантастической, неосуществимой. Ранили неверие многих, насмешки, уколы… Даже из моих коллег кое-кто Тютчева воспринимал как помещика, который на досуге пописывал стихи. Как она крепла, эта мечта, как воплощалась сначала в маленькой комнате-музее, где плотники жили и питались вместе с нами… Как сотворили первую экспозицию, как Л.З. Школьников привёз под Новый год последние экспонаты и вывеску «Комната-музей», а я с саночками встречал его на шоссе, а 1 января провёл экскурсию для учителей…»
После у В.Д. Гамолина – директора и экскурсовода в одном лице – было множество экскурсий, ради которых в выходной он бросал домашние дела, – ведь люди приехали издалека, к Тютчеву! Пусть неожиданно, без предупреждения, но Владимир Данилович радовался каждому человеку, проявляющему интерес к его великому земляку. А тех, кто мог помочь музею хоть самым малым или написать о Ф. Тютчеве заметку, тем самым популяризируя его творчество, Владимир Данилович приглашал к себе – двери дома Гамолиных были всегда открыты для гостей…
Пришло время, когда музею стало тесновато в стенах школы. Интерес к жизни и творчеству Ф.И. Тютчева давно перешагнул не только границы области, но и страны. Стараниями В.Д. Гамолина и его помощников, при поддержке властей, в сценарии проведения двадцатого (!) Дня поэзии 1981 года появился необычный пункт: «Закладка первого камня в фундамент восстанавливаемого дома Тютчева».
Незадолго до этого, в год 175-летия со дня рождения поэта, в парке усадьбы установили памятник Ф.И. Тютчеву (автор – скульптор А. Кобилинец). Об этом есть упоминание в дневниковых записях В.Д. Гамолина:
«…в 4-м часу дня в Овстуг из Ленинграда привезли отлитого из бронзы Ф.И. Тютчева. И краном осторожно положили на родную Овстугскую землю возле того места, где он встанет на пьедестал… Ура!..
Лежит Фёдор Иванович на левом боку, сердцем чувствует родную землю…
9 июня – воистину исторический день в жизни Овстуга и Брянщины, в истории русской культуры! И Тютчев встал на пьедестал!
Нам этот день забыть едва ли.
Была гроза, нас дождь хлестал,
А мы под липами стояли.
Поэт был рядом с нами. Он
Был молниями озарён …
Мечта становилась реальностью: началось восстановление усадебного комплекса – ограды, пруда, главного дома. За дело взялся Василий Николаевич Городков – опытный архитектор-реставратор, по проектам которого построены здания, ставшие красой и гордостью Брянска. В.Н. Городкова не смущала трудность задачи – ведь от усадебного дома в Овстуге уцелел лишь контур фундамента. Конечно, для того чтобы воскресить здание в первозданном виде, материала было недостаточно. Единственное, чем располагал архитектор, – это репродукции фотоснимков фасада дома Тютчева и ворот въезда в усадьбу. Ценными находками были акварель О. Петерсона с видом дома, рисунок Драницына, изображающий общий вид усадьбы во время её расцвета (середина XIX в.), а также акварель О. Клевера, показывающая заброшенность дома к 1912 году: обвалившийся балкон, заколоченные окна… Старых чертежей не нашли, а имеющиеся изображения позволяли установить лишь характер внешней архитектуры дома-усадьбы – классицизм 1-й трети XIX в., стиль ампир.