Теги: Булат Нигматулин , Великая Отечественная война 1941–1945 гг. , Жертвы народов , Битва экономик
Афганец
Об "афганце" Владимире Ковтуне я уже писал ("ЛГ", № 31, 2013 г.). Именно Ковтун с группой спецназовцев взял в Афганистане грозный "стингер" - самую опасную ракету, которой наши спецназовцы никак не могли завладеть: футляры от неё брали несколько раз, а саму ракету - нет. По 40-й армии было громко объявлено: кто возьмёт первый "стингер", тот получит звание Героя Советского Союза. "Стингер" взяли, к званию Героя были представлены четыре человека, в том числе и старший лейтенант Ковтун, только вот Золотую Звезду получили не они, а высокопоставленный генерал.
У Ковтуна это было второе представление к званию Героя. С первым тоже ничего не получилось, так уж сложилась его судьба. Группу из 16 десантников под командованием Ковтуна - ему тогда было всего 25 лет, самый продуктивный возраст для командира-спецназовца - забросили на сложный перевал. Прошло немного времени, и группа оказалась окружённой плотным кольцом душманов. Более 200 душманов на 16 десантников. Бой шёл шесть долгих часов, один спецназовец был убит, остальные ранены. Причём самого Ковтуна ранили несколько раз. Но как ни старались душманы, ничего с десантниками сделать не смогли, потеряли три четверти своего состава и отошли - поняли наконец, что спецназ им не одолеть.
Ночью над перевалом зависли наши вертолёты, забрали тяжелораненых, утром вывезли остальных. За этот долгий шестичасовой бой, за то, что Ковтун спас людей и уцелел сам (при этом выполнил задание) его представили к званию Героя Советского Союза. Документы были оформлены, прошли все армейские барьеры, но когда наступила пора получить последнюю подпись - командующего армией Бориса Всеволодовича Громова, тогда ещё генерал-лейтенанта, - тот подписывать бумаги не стал: "Молод ещё для звания Героя!"
Так это награждение и зависло в отвалах штабных бумаг.
Из Афганистана Ковтун вышел с семью шрамами от ранений и твёрдым намерением изменить свою жизнь. Поступил в военную академию, благополучно её окончил, несколько лет работал за рубежом, а потом, уже в звании полковника, демобилизовался. Надо было искать дело по душе. Поиск был довольно долгим, сложным, помогали друзья и просто знакомые. В конце концов москвич Ковтун осел во Владимирской области, в десяти километрах от города Александрова - в старинной деревне Недюревке.
Здесь в советскую пору располагалась процветающая птицефабрика. Когда Ковтун приехал в Недюревку, фабрика была разграблена, ободрана, растащена до основания, - только в Сталинграде сорок третьего года можно было найти такие развалины. Горы мусора, отвалы разбитых стен, кирпичей, кровли, кафельной плитки, стекла, - жители Недюревки постарались от души, словно бы мстили тогдашнему руководителю страны за его безмозглость, а заодно и руководителю предыдущему.
Но и для того, чтобы получить этот "мусор" в своё пользование, потребовалось немало усилий и хождений по чиновникам. Причём чем ниже был начальник, тем более значимую фигуру он из себя строил... Потом началось хождение по банкам - ведь на восстановление фабрики надо было получить солидный кредит. А чтобы взять кредит, дело надо было хорошенько подмазать (чтобы блин соскочил со сковородки). На подмазку могла уйти сумма едва ли не больше самого кредита.
Ковтун обошёл более ста банков и в конце концов получил нужный кредит. Под 21 процент... Это была победа. Историческая. Места, кстати, где поселился бывший "афганец", тоже исторические. В Александровской слободе семнадцать лет просидел на троне и правил Россией государь Иван Грозный, Александровский кремль в его пору по красоте своей, богатству, значимости был выше Московского Кремля.
Царю к столу подавали дичь из здешних лесов - птиц, оленину, кабанятину, лосиное мясо, и царь всякий раз удивлялся обилию, спрашивал:
- Не заморское ли всё это?
Ему отвечали:
- Всё своё, батюшка. В лесах в десяти километрах отсюда водится. Деревенские охотники добывают...
Царь ел да нахваливал. А потом неожиданно принял решение:
- С деревни, поставляющей лесные яства, дичь, налоги не драть!
И деревня та стала называться Недюревкой: не драли с неё налоги, значит.