«ЛГ»-досье:
Влад Маленко – поэт, режиссёр, продюсер. Родился в Москве 25 января 1971 года.Служил в рядах Советской армии. Окончил ВТУ им. Щепкина при Малом театре. Автор басен, стихотворений, песен к спектаклям и фильмам.В настоящее время руководитель Городского театра поэтов, режиссёр-постановщик Московского театра драмы и комедии на Таганке.
– Каково это – быть сегодня в России поэтом, ведь знаменитая евтушенковская формула, похоже, давно уже не работает? Конечно, в этом отношении ваша ситуация исключительная: современных поэтов редко выбирают для чтения на экзамене в театральный вуз. И ребята эти – не среднестатистические. Остальным-то поэзия нужна сегодня?
– Сеть переполнена рифмованными текстами. В ресторанах по вечерам люди горланят стихи в микрофон. При этом 70 процентов пишущих – бойкие девочки. Я только что вернулся из Крыма, с молодёжного форума «Таврида». Там проходила Неделя литераторов. Я был одним из спикеров. На поэтический конкурс откликнулось сразу человек сто. Из них трое оказались носителями интересных поэтических смыслов… Ещё пример: в этом году мы провели первый всероссийский фестиваль молодой поэзии и драматургии имени Леонида Филатова. Пришло более полутора тысяч заявок. Десять финалистов – хорошие поэты. Другое дело (и это тенденция), что молодые люди не стремятся к чтению, не вычитывают большую поэзию, не знают Блока, Тютчева, Некрасова… Из этого мгновенно следует то, что их тексты вторичны. Они в массе своей заняты изобретением велосипеда. Им бы засесть за книжки, но куда там… Время закручивается в иную спираль. Скорость времени не позволяет уединиться на лавочке с Батюшковым… Выход один: каждый из хранителей обязан вовлекать молодых людей в круг своих литературных интересов. Чем я и пробую заниматься.
– У каждого творческого человека есть свой индикатор «верного курса». Как выглядит ваш?
– Это такой «гамбургский счётчик» внутри. Я его обнуляю каждое утро: просыпаюсь с пониманием, что надо заслужить и хлеб, и уважение конкретных людей в этот конкретный день. В моём случае чувство неуверенности, разных суперфобий гармонирует с весёлой убеждённостью в правоте творчества, если оно имеет отклик. Но как только я начинаю испытывать гордость, включается пожарный кран: «Стоп!» И холодный душ… Радость – другое дело: приезжаешь в дальний город, слышишь, как молодёжь цитирует, к примеру, твои басни, на душе становится веселее.
– Поэзия поэзией, но ведь вы к тому же актёр и режиссёр Таганки. Как она пришла в вашу жизнь?
– Если отбросить мистику, которой хватило бы на трёх человек, и пройтись по фактам, то, смотрите: окончил школу, год проработал актёром и рабочим сцены в одном из первых хозрасчётных театриков Москвы, потом два года – как положено – отслужил в Советской армии. Поступил в Щепкинское училище. Какие у нас были педагоги, боже ты мой: Николай Анненков, Мария Велихова, Николай Афонин, Аркадий Немировский, Зинаида Дирина, Людмила Новикова, Любовь Иванова! А Виктор Павлов! Не актёр – солнце какое-то… После училища пригласили в Театр имени Моссовета. Вот оттуда в 96-м меня Юрий Петрович Любимов в буквальном смысле и «своровал». Он сам так выражался. И дальше на «Таганке» я просто жил. В смысле не только играл роли, но и придумывал ходы, подбрасывал идеи, то есть это было шире обычной актёрской истории. В двухтысячных был уход из театра на год по собственному желанию, он был связан с начинающимися передрягами. Тогда я для себя решил: честнее всего написать заявление. Началась работа на телевидении, на радио, постоянное сочинительство, басни тогда появились – как способ иметь «сам себе театр»… Никто не знает, но мы этот год с Любимовым тайком регулярно созванивались… Это и закончилось моим возвращением в Таганку… Но она уже была несколько иной…
– Свой полувековой юбилей Таганка встречала в обстановке, максимально приближённой к боевой. Не потому ли свой спектакль вы назвали «Таганский фронт»?