Был Посольский приказ, и послы выполняли приказы,
Чтоб удельных князей потеснее с Москвою сплотить.
Дело шло нелегко, создавалась Россия не сразу,
Дипломаты старались ей верой и правдой служить.
И служили стране, её нерв сквозь себя пропуская,
И учились искусству, как ладить и как торговать,
И учились, как жить, по заслугам других уважая,
И учили других, как Россию всегда уважать.
Пробивали пути, шла за ними Россия по следу,
Расширяя влиянье и множа владенья свои.
И на этой стезе жизнь отдал не один Грибоедов,
Выполняя приказ вдалеке от Российской земли.
В поле воин один – так бывает, и это не ново.
Дипломат должен сам дать единственно верный совет,
Должен он, как поэт, находить только верное слово,
Крепко помня при том, что пророков в отечестве нет.
И не ведал никто, путь какой для кого уготован –
Где слетит голова, где настигнет дурная молва,
Но искал дипломат то единственно верное слово,
И не мог отступать – за спиною стояла Москва.
Но пути у страны становились всё круче и круче.
У иных вместо слов получалось нытьё и враньё.
Выручали страну Грибоедов, и Пушкин, и Тютчев –
В их словах обретала Россия сознанье своё.
А они от ума много мыкали всякого горя.
Ум от горя не спас, но и горе не стёрло ума.
Горе нам от ума – он всё требует истины в споре,
Но зато для ума не страшны ни сума, ни тюрьма.
Был Посольский приказ, и приказы послы выполняли
И умеют с тех пор дипломаты страну защищать.
Своим словом они, своим делом стране помогали
И других научили Россию всегда уважать.
Кирилл БАРСКИЙ
* * *
Человек – то нотка, то пауза,
То лодка без паруса,
То волны и яхта –
Быстрее неполного такта.
Вот так-то!
Если нет ни ноты, ни голоса,
В блокнотах лишь полосы –
Какой уж тут пафос!
Но музыки нет и без пауз.
Без пауз – хаос.
Память от прежних встреч – как пауза:
Течёт речка Яуза,
Станция метро «Курская»,
Осень, аллея узкая...
Пауза – это музыка.
Герман ГВЕНЦАДЗЕ (ДАНАЙРЕ)
НАДЕЖДА ТАЙНАЯ
...Не уходи совсем, останься хоть во сне,
И вместо жизни Сон пускай мне снится,
И сбудется Судьба, и Жизнь соединится
В прекрасной, но приснившейся Стране –
Надежда Тайная так глубоко в груди –
Клинок подчас смертелен извлеченьем –
Не уходи совсем, останься хоть мученьем,
Но если можешь, то совсем не уходи...
Михаил БАСМАНОВ
НА ОЗЕРЕ СИХУ
Передо мною дамба Су Дунпо
С её шестью горбатыми мостами.
Тысячелетье минуло с тех пор,
Как хаживал он этими местами.
В междоусобной изнурясь борьбе,
В чиновничьей карьере изуверясь,
В стихах утеху находил себе,
Отринув прочее как суету и ересь.
В веках, минувших видя идеал,
Клеймил он современников пороки,
По дому и друзьям здесь тосковал,
В печаль и гнев окрашивая строки.
Луной на воду брошена слюда,
На берегу игра теней и света,
И мышь летучая снуёт туда-сюда...
Как дух мятежный древнего поэта.
Александр БЕССМЕРТНЫХ
ПОИСК
Смысла я в тебе ищу...
А. Пушкин
В людском потоке пыль,
В людском потоке явь.
Но застилает быль
Мятежность бытия.
Здесь кто оставил след –
Палач или святой?
Нам отвечают: нет,
То был пастух простой.
А где нам смысл найти,
Христос и Моисей?
В пещерах, чтоб спасти,
Его зарыл ессей...
А к истине тропа –
Скребки на бересте.
К познанию врата –
Морщины на песке.
Андрей ВОРОБЬЁВ
ПО ДОРОГЕ В СЕВАСТОПОЛЬ
По дороге в Севастополь
Через Тулу, Мелитополь,
В Запорожье или в Курске –
Всюду говорят по-русски...
Всюду бабушки в платочках
И немодных пальтецо
Предлагают пирожочки
И картошку с огурцом.
Избы слева, избы справа,
Сквозь таможни и заставы
Поезда ползут по шпалам.
Родина осталась в малом...
Без конца и без начала.
Утоли моя печали...
Валерий ЛЕВИКОВ
ПОСЛЕДНИЕ ФРОНТОВИКИ
Как стали годы коротки! –
Невольно шепчут с укоризной
Последние фронтовики... –
Последние мы в этой жизни!
О ты, Великая война!
Сегодня ты гремишь с экрана.
Для нас, последних, ты – одна
Незаживающая рана!
Тобой заполнен книжный вал
И к верху он ещё стремится:
Однополчанин дописал
Ещё одну его страницу.
И мы в пылу былых атак
Спешим судьбе своей навстречу.
Победа – наш нагрудный знак!
Да будь для Родины ты вечен!
Владимир МАСАЛОВ
НЕ ОТРЕКАЮСЬ
Я от сумы не отрекаюсь
И от тюрьмы не отрекусь.
Я за грехи пред Богом каюсь
И плачу, что слабеет Русь.
Я жизнь не просто проживаю,
Я боль храню в своей душе.
На Русь мою собаки лают,
Но силы нет у них уже.
Иду босой, забыв о ранах,
Дорога дыбится порой.
Я Русь от сердца славил в странах,
Стоял за честь её горой.
Вся жизнь моя – моя Россия.
Она моя вся до конца.
В неё я верю, как в Мессию,
Как в мать я верю и в отца.
Я всеми силами стараюсь
Помочь тебе. Поверь мне, Русь!
Я от сумы не отрекаюсь
И от тебя не отрекусь.
Эрнест ОБМИНСКИЙ
ЗУЛЬФИЯ
О, Зульфия,
алмаз моей конторы!
Однажды, видя, как она скромна,
Я ей признался:
– Вещи есть, в которых
меня не понимает...
– Кто?
– Жена.
– Вас не понять?
Но это так жестоко!
Что ж понимать
в мужчине ваших лет?
С утра – кумыс или стаканчик сока,
Лепёшку с сыром можно на обед...
– О, Зульфия, о чём ты, в самом деле?
Шашлык бы мне!
– Мясное вредно вам...
– Но мне порой так холодно в постели!
– А вы бы – грелку тёплую к ногам,
С женой поговорите подетальней,
Она поймёт...
И горько молвил я:
– Подайте лучше мне отчёт квартальный!
...Меня не понимает Зульфия.
Евгений ПРИМАКОВ
* * *
Давлю в себе раба – работы нет труднее,
Ведь сразу не поймёшь, кого в себе давить –
Того, кто от металлорока сатанеет,
Того, кто осязает поколений нить?
Или того, кто ходуном заходит,
Когда стране пощёчины дают,
Хотя себе он места не находит,
Коли облыжно хвалят иль безбожно врут.
Давлю в себе раба, работаю в три смены,
Но прежним остаюсь в поступках и делах.
Быть может, наперёд запрограммировали гены