– Я выросла на примерах советского театра, тогда формировалась как актриса, и тот театр был на таком профессиональном уровне – Товстоногов, Эфрос, Равенских, Царёв, Гончаров… которого не может достигнуть современный театр. Мои педагоги учили нас, что каждый автор индивидуален. Актёр должен чувствовать всю атмосферы страны, в которой живёт. Когда на свой лад начинают выворачивать пьесу, театр несёт большие потери. Звук, оформление, костюмы, смыслы, заложенные автором пьесы в спектакле собираются воедино, актёр вкладывает туда своё сердце, и происходит чудо перевоплощения. Для меня это всегда чудо. Момент рождения этого чуда никогда ничем не заменишь.
– Вы воспитанница ГИТИСа, школа его много вольнее, не столь канонична, как школа, к примеру, Училища им. Щепкина. В своих работах вы проявляете образцы исконно русской классической актрисы. Вы работали в экспериментальных театрах, не чужды поиску новых, современных форм самовыражения. Сейчас на сцене МХАТа им. М. Горького у вас много ролей сатирического направления, вы выступаете как характерная, броская и непредсказуемая актриса. Достаточно назвать Алевтину в пьесе Юрия Полякова «Как боги», которую вы выбрали для бенефиса, или роль Эдиты в пьесе Ю. Полякова и С. Говорухина «Контрольный выстрел», на которую специально ходят зрители. Какие богатейшие артистические краски использованы вами для характеристики образа, какое изумительное, проникновенное исполнение русской народной песни! На глазах вздорная, избалованная, излишне раскованная женщина превращается в человека с такой высокой нежной душой, что начинает щемить сердце от переполняющих чувств.
– Я люблю комедийные роли. В институте же мне доставались в основном драматические героини. И однажды мы с Виктором Сухоруковым и Александром Юшиным (мои однокашники) показали отрывок по чеховским рассказам. Он удался. Я тогда ощутила огромное удовольствие от этой работы. Нас учили примечать в жизни нелепые ситуации, бытовые сценки, запоминать их. Привычка наблюдать мне помогла, когда я работала над образом своей героини в пьесе Ю. Полякова. Она выписана блестяще. И Татьяна Васильевна показала её не фарсово, а жизненно, из гущи нашего бытия, из жизни тех несчастных девиц, которые в поисках красивой жизни выстраиваются вдоль дорог, рвутся за границу, а потом – трагедии одна за другой.
– Сегодня театр позволяет себе быть пошлым, циничным, порой скабрёзным. Это убивает культуру, взращиваемую веками, оскорбляет зрителя. Вы считаете актёров ответственными за это?
– Ответственность – актёрская, гражданская, человеческая – обязана быть в театре. Жизнь состоит из многих качеств, и нельзя сводить всё к трагическому падению бомжей. Это путь разрушения, путь смерти.
– Вам предстоит второй круг бенефиса, когда будет готов спектакль по пьесе Алексея Дударева, крепкого драматурга, под названием «Люти».
– Я воспринимаю эту работу как дорогой подарок Татьяны Васильевны мне. Материал очень серьёзный. Там интересные сюжетные повороты. Режиссёр – Александр Дмитриев, работаем мы увлечённо.
– И в заключение хочу напомнить вам изречение: мы не выбираем, когда прийти в жизнь, и какая она откроется перед нами, не знаем. Сегодня много трагедий, много несправедливости, много разрушений и боли, против которых бунтует душа. Чем вам дорога жизнь? В чём ваша сила?
– Я отвечу, обратившись к высокому слову: в Боге! А так как Бог есть любовь, Он нам её дарит, и если мы не отказываемся от Его великого дара, а открываемся Ему, Бог входит в нас, и мы учимся любить. И когда обретаем силу любви, любое время не страшно.
– У вас прелестная дочка. Вы счастливы в материнстве?
– О да!.. Я её обожаю.
Беседу вела Галина ОРЕХАНОВА
Теги: искусство , театр
«Тихий Дон» с тихого Дона
Постановка Ростовского академического театра драмы им. Горького была показана в Москве
Может быть, по молодости лет, Шолохов был слишком отважен: не чувствуя границ допустимого (или они ещё не были обозначены с очевидностью), писатель сказал в «Тихом Доне» то, о чём потом, в устоявшуюся пору, долго не говорили.
К «Тихому Дону» обращались выдающиеся мастера театра и кинематографа. Преображенская и Правов, Герасимов, Товстоногов, Быстрицкая, Абрикосов, Глебов, Борисов создавали шедевры, но, пожалуй, соприкосновению с ними сопутствовало ощущение недосказанности. К чему-то не подступались, откладывали на потом. Или не откладывали, а просто есть книги, пьесы неисчерпаемые, совершающие движение во времени.