Советский Союз начал проигрывать холодную войну ещё при Сталине, когда она носила в основном идеологический характер. В этой схватке СССР мешали догматизация марксизма, слепая вера в то, что социализм сам по себе похоронит «загнивающий капитализм». Хрущёвский период холодной войны – это сознательное (или бессознательное, теперь не суть важно) подыгрывание противнику. Результатом «субъективизма и волюнтаризма» Хрущёва стали непродуманные реформы и эксперименты в экономике, управлении народным хозяйством, разделение КПСС на две партии – промышленную и сельскую – и т.п. Они создавали иллюзию перемен, а на самом деле тормозили развитие страны. Самым вредным по последствиям деянием Хрущёва было его выступление на XX съезде КПСС, в котором горькая правда была замешена на злонамеренной лжи. С этого момента усилиями многих отечественных и зарубежных историков, писателей и журналистов стали создаваться «чёрная история» Великой Октябрьской социалистической революции, советской власти, компартии, Великой Отечественной войны, был изуродован до неузнаваемости образ Сталина.
Хрущёв удивил страну, настояв на принятии утопической Третьей Программы КПСС с её обещанием к 1980 году построить в СССР коммунизм. И не кто иной, как Хрущёв «организовал» Карибский кризис и чуть было не спровоцировал ядерную войну. Говорят, что в ноябре 1964 года в английском парламенте праздновали 90-летие Черчилля, и кто-то предложил за него тост как за самого ярого врага России. Черчилль бросил: «К сожалению, имеется человек, который нанёс вреда Стране Советов в 1000 раз больше, чем я. Это Никита Хрущёв. Давайте похлопаем ему!..»
Оставлю без комментариев период так называемого застоя, якобы случившегося при Брежневе, краткие этапы руководства страной Андроповым и Черненко, от которого нельзя было ничего ожидать.
Поговорим о периоде холодной войны, когда страной правил Горбачёв. Тогда США стремились как можно скорее победить, то есть фактически уничтожить Советский Союз, а руководство СССР шаг за шагом отказывалось от борьбы с противником, отступало, беспокоясь, видимо, лишь о том, как бы капитулировать так, чтобы народ не догадался об измене раньше времени.
Да, нам было что перестраивать. Многие говорят: «Перестройка была нужна, но не такая. Заплатили и до сих пор платим дорогой ценой за её хаос и непродуманность». Тут есть одно неточное слово – «непродуманность». Перестройка была хорошо продумана, был стратегический план, о котором в полной мере поначалу знали лишь двое – Яковлев и Горбачёв, а немного позже и Шеварднадзе.
Я один за другим читаю мемуары этой «тройки», воспоминания членов Политбюро, работников ЦК партии, книги зарубежных историков, политических и государственных деятелей. Реконструировал события прошлого – с 1983 года, когда Горбачёв, будучи секретарём ЦК КПСС по сельскому хозяйству, семь дней находился с визитом в Канаде. Там послом СССР в тот момент работал Яковлев и, вполне вероятно, был агентом влияния США, и уж на все сто – антикоммунистом и антисоветчиком. Об этом он сам признаётся в книгах «Сумерки», «Горькая чаша», «Перестройка. 1985–1992 гг.», «Избранные интервью» и других. Стратегию уничтожения СССР Яковлев изложил Горбачёву в программной, но ещё весьма осторожной записке «Императив политического развития…» в конце декабря 1985 года. Прочитав её, главный «перестройщик» не отругал и не выгнал Яковлева, а лишь резюмировал: «Рано». Через год появились его же хлёсткие и разнузданные «Тезисы об основных слагаемых перестройки», громившие марксизм и советскую систему…
Сегодня мне, как и многим, ясно, что «перестройка» была задумана как государственно-политический заговор с целью уничтожения СССР. За шесть с половиной лет от могучей страны мало что осталось. Последствия ощутимы по сей день и будут аукаться долго.
В своих книгах Яковлев не раз говорит, что жил тройной жизнью: думал одно, говорил другое, делал третье. Как он выражается, «лукавил», «маневрировал», а сказать попросту – врал. В том же признаётся в мемуарах и Горбачёв.
Интересны свидетельства видных государственных деятелей США. Вот книга под названием «Измена в Кремле. Протоколы тайных соглашений Горбачёва с американцами». Её авторы – М. Бешлосс, крупный американский политолог, а также С. Тэлботт, бывший заместитель государственного секретаря США, который все годы «перестройки» опекал её. Их книга, если вчитаться, – это приговор Горбачёву, а также Яковлеву и Шеварднадзе.
Изданы мемуары Д. Мэтлока «Смерть империи. Взгляд американского посла на распад Советского Союза». Вот несколько выдержек. «Мы были приятно удивлены, – пишет Мэтлок, – обнаружив, что становимся в Москве частью советского общества. Гости, в основном советские, собирались в нашей резиденции Спасо-Хауз по десять и больше раз в неделю на концерты, фильмы, художественные выставки, завтраки и обеды, а потом и на обсуждение политических и экономических проблем. С образованием нового парламента его члены часто дискутировали за обеденным столом в Спасо-Хауз по вопросам, которые только ещё подлежали официальному обсуждению. Советские руководители общались с нами более открыто, обсуждали свои планы, надежды, иногда даже спрашивали совета».
Мэтлок воспроизводит речь Горбачёва на встрече с Бушем 6 мая 1991 года за обедом в американском посольстве в Лондоне, где тот просил Буша помочь ему, Горбачёву, получить кредит в 100 миллиардов долларов. Мэтлок пишет: «Горбачёв не мог заставить себя сказать напрямик, что занимало его мысли, по крайней мере с 1989 года… Если бы он это сделал, тем самым подписал бы себе как политическому деятелю смертный приговор. Но что бы он сказал, если бы мог?..
Будучи человеком, близко наблюдавшим его на протяжении нескольких лет, я полагаю, это было бы что-то вроде нижеследующего – во всяком случае, 95 процентов из приводимого мной я в то или иное время от него слышал, а 5 процентов являются моими догадками».
И Горбачёв говорит словами Мэтлока: «Я никогда не смогу сказать это публично, но я действительно хочу перестроить мою страну по вашему образцу… Мы должны покончить с нашей старой системой… Большинство населения либо не понимает меня, либо выступает против… Мне придётся маневрировать… Не думайте обо мне плохо, если порой мне придётся говорить разными голосами… Я пытаюсь сделать то, о чём вы молились со времени окончания Второй мировой войны: ликвидировать советскую военную угрозу… А ведь это как раз то, о чём вы мечтали десятилетия, но безо всякой надежды, что это когда-либо произойдёт. Я преисполнен решимости, чтобы это произошло, но не потому, что вы этого хотите. Я поставил себе такую цель».
Плод воображения? Конечно. А насколько точный? Я в этом абсолютно уверен».
В конце книги Мэтлок говорит: «…сценарий был написан в Вашингтоне, и сомнительно, чтобы он мог писаться в Москве – даже таким искусным руководителем, как Михаил Горбачёв».
И всё же: почему можно говорить о продолжении холодной войны, о её очередном этапе, несмотря на то, что в 1991 году Ельцин и Буш-старший заявили о её окончании?
Ответ, на мой взгляд, определяется пониманием типологии холодной войны как феномена не только ХХ века, но и всей истории человеческих войн. По структуре целей холодная война, как и «горячая», является одновременно войной политической, идеологической и дипломатической, борьбой за жизненное пространство, схваткой экономической и финансовой – за сырьевые ресурсы, рынки сбыта и т.д. Однако принципиальное отличие холодной войны в том, что она прежде всего геополитическая.