Оказывается, не только стихи, по словам Ахматовой, «растут из сора», но и вполне банальная табуретка может превратиться из обычной мебели как в сцену, так и в первую площадку для любителей прекрасного в самом прямом смысле. После презентации памятник разберут, и он отправится в далёкий Мончегорск. Там на нём пройдут первые поэтические чтения, а затем ограду и лестницу демонтируют, и объект превратится в монумент. Монументальная табуретка, бесспорно, украсит собой город, даже если с неё никто ничего читать не будет. Однако организаторы и авторы предполагают, что на городских праздниках с позволения местных властей каждый житель сможет воспользоваться чудо-табуреткой, для того чтобы вынести на суд жителей свои нетленные произведения.
В рамках «Литературного следа» до конца года будет реализовано ещё шесть проектов в разных регионах России: «Антиграффити», «Танин след», «Анна N», «Антоновские яблоки», «Памятник «Морской волк» и «Полярный жираф».
Соб.инф.
Лекарство от стёба
Лекарство от стёба
Литература / Литература / Событие
Теги: литературный процесс
В Доме русского зарубежья прошёл юбилейный вечер известного поэта Лидии Григорьевой, автора многих поэтических книг, а теперь ещё и создателя нового жанра – «фотопоэзии».
«Фотопоэтический» фильм «Иерусалим сада моего» поражает тонкостью чувствования и зрения. Хозяйка скромного палисадника у своего лондонского дома выходит на улицу и видит перед собой алый мак как «вострепетавшего огненным оперением шестикрылого серафима». Закадровые строчки Григорьевой, как и «лепестки-воскрылия» цветка, летят вверх, к прозрачному бездонному небу.
И глядя на них, понимаешь, что природа – единственное материальное и ясно зримое свидетельство существования Бога. Та красота, на которую опираешься, когда опереться больше не на что. Смотришь на небо, видишь его величие: вот он, горний мир! И ещё думалось мне о том под строки Лидии Григорьевой, что каждый истинный поэт – теперь миссионер в нашем мире безверия, где миссионерство вообще существует по большому счёту лишь у протестантов.
Пишу об этом и ощущаю неловкость: высокие слова вроде «божественный» звучат нелепо, почти неприлично в современном контексте – стёб стал музыкой эпохи. В стёбовой тональности признаются в любви новейшие Ромео и Джульетты, изъясняются большинство СМИ, в том же тоне пишут писатели и поэты, «шутят» и унижают друг друга «в разрешённых дозах» старые товарищи. Талантливый стёб считается признаком ума, а «пафос», то есть переживания по поводу судьбы страны или отдельного человека, – наоборот, признаком недалёкости. «Постприговских» поэтов – легион, и даже самые талантливые прозаики последних поколений – почти все – короли стёба.
И вот в таком-то мире редкие поэты классической школы – такие как Лидия Григорьева – заперты в клетке своего дома и палисадника, как в монастыре. Но не перст ли судьбы заключил их там? Чтоб прозревали великое в малом, видели в расцветшем алом маке пламенно горящего серафима, в палисаднике пять на пять – Иерусалим, в тривиальных событиях – Божий промысел, в мучимой очередными бедами России – «неопалимую купину», а в себе чтоб чтили Дионисия Ареопагита, что писал когда-то об ангельских чинах...
Как жизненно, то есть духовно, необходимы сейчас россиянам такие стихи, как у Лидии Григорьевой! Раздавать бы их при выходе из метро вместо наглых реклам, продавать в аптеке вместо негодных дорогущих снадобий – вот было бы истинное лекарство! Читать в Думе перед началом заседания для пробуждения инаковидения у депутатов.
И, может быть, тогда воскресли бы забытые чувства, вернулись исчезнувшие слова… Но до пришествия Христова это, кажется, невозможно, а пока.... «Пока ведётся спор у входа в словари / меж этими и теми, / мой цветовой поток сияет изнутри / и освещает темень...»
Мария РЯХОВСКАЯ
Аксаковский полёт вдохновения