А сами «Витославлицы» – это целое этнографическое поселение с храмами ХVI–ХVIII веков, избами и хозяйственными постройками ХVIII–ХIХ столетий. В избах выставлена утварь, традиционные атрибуты местных промыслов и ремёсел: новгородская земля – неплодородная, и местное крестьянство зарабатывало на жизнь ремесленничеством. Экскурсоводы с любовью рассказывают о крестьянском круговороте традиционных трудов, о календаре земледельческих и религиозных празднеств, показывают устройство избы, такое простое, даже суровое, но в то же время глубоко гармоничное. Где всё – даже детские игрушки – связано с ручным трудом и традиционными промыслами (игрушки в виде маленькой маслобойки или льномялки можно увидеть внутри изб наряду со свадебным приданым или праздничным украшением стола). Новгородцы не гнали самогон, подчёркивают рассказчицы, пили только «зелено вино» – традиционный хмельной напиток. «Казёнка» пришла позже – когда стала способом выкачивания денег из населения, а заодно с пополнением казны – удобного для управления «массами» его спаивания. В каждой избе смотрительница с увлечением расскажет о том, какими промыслами занимались местные жители, что означает тот или иной предмет из забытого нами крестьянского быта, а сами они одеты в традиционную одежду, восходящую ещё к древнерусским временам и напоминающую картины Рябушкина и Васнецова.
В бывшем усадебном доме графини Орловой – выставочный зал. Сейчас там открыта замечательная выставка, посвящённая обрядам, которые сопровождали человека во все периоды его жизни, при всех делах и событиях, от рождения до свадьбы и похорон. Выставленные костюмы, посуда, обрядовые предметы, в которых языческое соседствовало с христианским, дают целостную картину затонувшей, как град Китеж, народной жизни. Жизни, которая была исполнена трудов, но всегда сопровождалась празднествами, чей глубокий символизм уже малодоступен современному горожанину и требует разъяснений специалистов. Выставка «Возраст человеческий» открыта в доме Орловой-Чесменской наряду с ещё одной – выставкой традиционных игр и игрушек из фондов Новгородского музея-заповедника под названием «Умели играть в старину».
А ещё музей устраивает специальные программы во время школьных каникул, интерактивные празднества, мастер-классы (например, по валянию из шерсти), угощает блинами. Даже в открытом кафе, где продаются медовуха и сбитень, женщины-сотрудницы говорят с посетителями на старинный русский лад. Возникает ощущение погружения в ушедшую новгородскую старину. Мы все нуждаемся в таких очистительных погружениях, а детям это просто медицински необходимо, чтобы оттащить их от экранов телефонов и планшетов.
Как не вспомнить замечательную книгу Василия Белова «Лад» – эту поэму в прозе о гармонии северной русской жизни:
Ритм – одно из условий жизни…
Ритм проявлялся во всём, формируя цикличность. Можно говорить о дневном цикле и о недельном, для отдельного человека и для целой семьи, о летнем или о весеннем цикле, о годовом, наконец, о всей жизни: от зачатья до могильной травы ...
Всё было взаимосвязано, и ничто не могло жить отдельно или друг без друга, всему предназначалось своё место и время… Красоту нельзя было отделить от пользы, пользу – от красоты. Мастер назывался художником, художник – мастером. Иными словами, красота находилась в растворённом, а не в кристаллическом, как теперь, состоянии.
Неожиданный ракурс
Неожиданный ракурс
Искусство
Теги: искусство , фотография
Этот снимок фотокорреспондент «ЛГ» Александр Карзанов сделал на подмосковной даче несколько лет назад. День Победы отмечали три фронтовика: поэт Григорий Поженян, кинорежиссёр Пётр Тодоровский и композитор, народный артист СССР Андрей Эшпай. Автор знаменитой песни «Москвичи» («Серёжка с Малой Бронной») и других замечательных произведений умер в минувшее воскресенье на 91-м году жизни. Нет в живых и нашего Александра Васильевича Карзанова. Остаётся только память...
Зимы не будет никогда
Зимы не будет никогда
Литература / Обозрение
Румарчук Лариса
Теги: искусство , театр , музыка
* * *
Это было со мной,
но только в жизни иной:
Люся и Асмик приехали ко мне домой,
навестить меня и мою
двухнедельную дочь,
поддержать и, чем сумеют, помочь.
Привезли в подарок финскую
почти новенькую коляску,
из которой уже выросла дочка Асмик.
Это было со мной, но с той,
которая была молодой,
цветущей как яблоня или слива,
но несчастливой.
…Чай с сушёной мятой,
пирожки с грибами.
Когда провожала,
вдруг так захотелось
уехать с вами –
в Москву, в институт.
Но всё уже было в прошлом.
…Помню, как скрипела листва
под ноябрьской порошей.
* * *
Спи, не надо просыпаться.
Будет твой сосед
дрелью в стенку пробиваться.
А тебя здесь нет.
Ты идёшь, полуодета.
Давит низкий свод,
то исчезнет лучик света,
то вдали мелькнёт.
Что там – свадьба или тризна?
Сон или кино?
Там сидит твой друг старинный,
умерший давно.
Рядом с ним – на скатерть локоть –
пригубив едва,
та, что от тебя далёко,
хоть вполне жива.
Рядом с ней пустует место,
словно для тебя.
Сколько лиц, знакомых с детства,
Грустных, как судьба.
Что же ты не сядешь с ними,
не пополнишь ряд,
где живые с неживыми
рядышком сидят?
Кто-то мозг пронзает дрелью,
наяву ль, в бреду...
Или, может, это трели
соловья в аду.
ЗИМЫ НЕ БУДЕТ НИКОГДА
Зимы не будет никогда,
не будет снега.
Растают льды,
дойдёт вода почти до неба.
Деревья скроются в волне
стволом и кроной.
И станут люди жить на дне
морей зелёных,
Среди кораллов и медуз,
подводных лилий.
И будет здравствовать союз
людей-амфибий.
Наш правнук будет изучать
снега по книжке
и соль морскую в руки брать,
как мы – ледышки.
Ну а пока в столице снег,
за русский стольник
чуть свет с лопатою узбек –
московский дворник.
ИСТИНА
Друзья с колыбели, но всё же…
Родной человек, побратим.
Но истина дружбы дороже.
Вот истину выбрал один.
Другой отвернулся: не клином…
И, новых друзей обретя,
по жизни до самой кончины
легко прошагал, как дитя.
А первый тернистой дорогой
ушёл, растворился, исчез…
Но истины свет одинокий
доныне струится с небес.
ЗАКОН ЖИЗНИ
Законы жизни неизменны.
И сто, и тыщу лет назад
рожали, умирали… тленны,
как этот жёлтый листопад.
Ты, видно, думаешь спроста:
за что тебя судьба не жалует.