***
На ранних стадиях своей истории Пушкинский Дом, согласно нашим экскурсам, стал обладателем большого количества изобразительных материалов, портретов, картин, графических иллюстраций к литературным произведениям, скульптуры, а также историко-бытовых и мемориальных предметов. Было нечто предуказывающее в том, что среди первых поступлений в его будущие фонды своё законное место получали не только книги пушкинской библиотеки, не только рукописи, но и скамеечка А.П. Керн, на которой сиживал Пушкин (передана её внучкой). Создатели Пушкинского Дома придерживались представления, в соответствии с которым историю литературы невозможно отделить от истории быта, от интерьеров и личных вещей писателей.
Среди залов Литературного музея повышенным вниманием посетителей пользуется в последнее время Лермонтовский зал. Это отчасти объяснимо прошедшим в 2014 г. 200-летним юбилеем Лермонтова: в рамках подготовки к нему были осуществлены большие реставрационные работы, касавшиеся прежде всего представленной в зале живописи, проведена реэкспозиция лермонтовских реликвий. Вместе с тем очевидно и другое: богатства этого зала таковы, что едва ли не восполняют отсутствие в Петербурге музея Лермонтова. Здесь находится самая большая коллекция произведений Лермонтова-художника, его живописи (портреты, пейзажи, батальные сцены) и графики. Изобразительное наследие Лермонтова создаёт ряд зримых соответствий событиям и впечатлениям его биографии, мотивам и образам его поэзии и прозы. Самой большой и ценной является иконографическая коллекция: почти все автопортреты Лермонтова и почти все его прижизненные изображения. Среди иллюстраций к лермонтовским поэмам, к роману «Герой нашего времени» – классика книжной графики, листы В.А. Серова, М.А. Врубеля, Б.М. Кустодиева, других мастеров. Особую атмосферу подлинности создают в Лермонтовском зале личные вещи поэта: кинжал, шашка (характерное оружие офицера-«кавказца»), первые офицерские эполеты, такая скорбная реликвия, как карандаш, вынутый из кармана сюртука Лермонтова после смертельной дуэли…
***
История XX столетия, с которой во многом совпадает история Пушкинского Дома, шагнувшего уже в век XXI и во второе столетие своей истории, в одном отношении отмечена для филологической науки чрезвычайной важности событием. В XX в. впервые в истории русской литературы появилась новая и самостоятельная область – литературоведение. Отечественное литературоведение в истекшее столетие – пришла пора это обдумывать в научных формах – превратилось не просто в значительную отрасль гуманитарной науки и не только в спутника литературы, предпосылки чего складывались ещё в XIX в. Оно стало вырастать до значения и масштабов «второй литературы». Именно «второй литературы», так же, как и «первая», имеющей свои направления, свою периодизацию, свои первые, вторые и массовые ряды, свои «литературные памятники», своих классиков. Пушкинский Дом внёс в становление этой «второй литературы» неоценимый вклад. И кто же, как не классики, Б.Л. Модзалевский и Н.А. Котляревский, Н.К. Пиксанов и М.К. Азадовский, В.П. Адрианова-Перетц и А.С. Орлов, В.В. Гиппиус и Б.М. Эйхенбаум, Г.А. Гуковский и Б.В. Томашевский, В.М. Жирмунский и М.А. Цявловский, М.П. Алексеев и Д.С. Лихачёв, А.М. Панченко и В.Э. Вацуро! И ещё многие из не названных нами замечательных учёных! И ещё кто-то из тех, кто работает в Пушкинском Доме сегодня!
Юрий ПРОЗОРОВ , ведущий научный сотрудник Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН
Душа моя рвётся в Донбасс
Душа моя рвётся в Донбасс
Литература / Обозрение / Поэзия
Гончаров Николай
Теги: современная поэзия
КРАСНЫЙ КАРАНДАШ
Завагитпроп наш – весельчак дотошный,
В недавнем прошлом – ротный командир,
Нас принимал подчёркнуто учтиво.