То есть отстрелялись по всему – выявили, так сказать, все тёмные источники порока и насилия: школа, семья, милосердие, патриотизм, вера. Все мишени закрыли. Во все колодцы наплевали. Ни одного плевка мимо.
Добро порождает зло. Слабость провоцирует агрессию. Будь злым, будь агрессивным. Не будь жертвой. Соберись, тряпка! Правосудие неактуально, на повестке дня – самосуд, суд Линча, к которому «Метод» в ряде серий открыто апеллирует. Вот такая нехитрая идеология.
Можно было подумать, что в сериале дело так и кончится бичеванием добродетелей. Но добродетельные маньяки вдруг иссякли, фантазия сценаристов истощилась. Послышался шум Рейхенбахского водопада, и на первый план вылезла старая добрая схватка с реинкарнацией профессора Мориарти.
Последние серии «Метода» наводят на мысль о том, что он достаточно архаичен и по своей исходной закваске стоит гораздо ближе к Холмсу, чем к новейшим американским сериалам вроде «Декстера» или «Настоящих детективов», с которыми его не связывает ничего, кроме чернухи и страсти к анатомическим картинкам.
Конечно, все детективы в той или иной степени восходят к образцу, заданному Конан Дойлом. Вот и «Метод» уже с самого начала давал все основания для подобных параллелей. Бейкер-стрит, 221б в промзоне (миссис Хадсон, правда, отсутствует, но не может же старушка жить вечно), фриланс в тесном взаимодействии с российскими лестрейдами, «недюжинный интеллект», туповатый напарник – блатная девица Есеня (Паулина Андреева), ну и опять же «профессор Мориарти», таинственный и беспощадный.
И всё же перед нами скорее анти-Холмс. Потому что «Метод» являет собой как разложение детективной составляющей, строящейся на жёсткой научной и логической основе, так и распад ценностных ориентиров, лежащих в основе деятельности практикующего сыщика.
Вопрос, «почему он это делает», почему ловит преступников в падшем обществе, борется со злом, между тем является центральным. Лучшие криминальные сериалы отвечают на него, позволяя тем самым глубже понять современное общество, заглянуть в душу человеческую. В «Методе» этот почти экзистенциальный вопрос даже не стоит. Поэтому перед зрителями не великая сила искусства, а всего лишь сеанс тёмной (то есть не только злобной, но и невнятной, ненастоящей) магии, уместной в дешёвых цирковых шатрах для самой невзыскательной публики.
Шито белыми лентами
Шито белыми лентами
ТелевЕдение / Телеведение / Теленедоумение
Попов Вадим
Теги: телевидение , политика
На прошлой неделе в топе новостей возникла тема сожжения книг
«В Коми сожгли неугодные книги Фонда Сороса» – сообщали заголовки. На каких-то ресурсах новость иллюстрировали снимками с зигующими гитлеровцами на фоне костра из книг.
Особенно усердствовали СМИ либеральной направленности. Подключились к раскрутке темы и государственные телеканалы. На «России 24» вышел пространный репортаж, главный «меседж» которого: запрещать книги Сороса нельзя; чиновники, инициировавшие изъятие книг из воркутинских библиотек, – реакционеры; а исполнители – презренные личности. И прямым текстом как будто из речи Навального: «Причину, по которой книги решили изъять из обращения, стоит искать в Патриотическом стоп-листе. То есть принятом Советом Федерации списке организаций, признанных в России нежелательными. Такие НКО больше не могут работать на территории страны, рекламировать себя и свои идеи…»
В репортаже прозвучала и рвущая душу формулировка «53 сожжённых фолианта», что должно было, видимо, заставить аудиторию острее переживать утрату. В качестве примера невинности издательских проектов американского фонда показали философа, который в 90-е издавался Соросом. Такой была стратегия и других СМИ – демонстрировать абсурдность преследования, перечисляя безобидные названия: учебник по логике, книга о французском сюрреализме, пособие по криминалистике. Не слишком изобретательная манипуляция, но вполне действенная.
При этом журналисты не посчитали нужным осветить тему издательской деятельности Фонда Сороса, объяснить аудитории, какой вред нанесли России его программы. По сути, Сорос был представлен в качестве жертвы, а Россия – в качестве агрессора. Этот стандартный приём информационной войны не вызвал бы удивления, если бы им не стали пользоваться государственные медиа. Впрочем, и польза от этого есть: в качестве назидания нам продемонстрировали «белоленточный потенциал», «латентный либерализм» российских СМИ, которые в оппозиционной среде почему-то называют прокремлёвскими.